Краснознаменный Витебский разведывательный. Часть 1.

Краснознаменный Витебский разведывательный. Часть 2.

Краснознаменный Витебский разведывательный. Часть 3.

Витебский разведочный полк.

Наземные войска, прорвав оборону гитлеровцев, продвигались так быстро, что 11-й авиаполк едва поспевал перелетать с одного аэродрома на другой. В первые дни наступления он приземлился на аэр. Кальцы (километрах в 40 южнее Стеревнёво), а в самом конце июня – уже на аэр. в н.п.Улла. При этом, поначалу создавались объективные трудности, из-за того, что БАО – батальоны аэродромного обслуживания – переезжали слишком медленно, ведь все дороги, ведущие к фронту, были забиты войсками и к тому же были здорово разбитыми. Поэтому-то, впоследствии постоянные БАО отделили от авиационных полков, и на каждом новом аэродроме самолёты встречал уже новый батальон, а летные экипажи (при смене аэродромов) старались брать с собой техников и механиков. Это позволяло сразу же после приземления быстро подготовить самолёты к боевым вылетам.

К концу июня 1944 года из-за больших потерь авиационной техники полк стал практически небоеспособным. Очередное пополнение воздушных бойцов прибыло еще в мае, но летать им было не на чем. Поэтому в начале июля группа разведчиков во главе с командиром полка вылетела на Ли-2 на аэродром авиазавода, где техники уже принимали новые самолёты. На другой день после прибытия на завод, экипажи начали облётывать новые машины. После полётных проверок производили заправку топливом и взлетали. Их маршрут лежал на промежуточный аэродром. Там Г. А. Мартьянов отобрал в запасном полку еще 3 экипажа – младших лейтенантов Алексея Янкова, Василия Емелина и Виктора Бессонова.

Примечательна судьба младшего лейтенанта Янкова. В 1942 году Алексея Янкова направили служить в разведывательный авиационный полк, на Дальний Восток. Механиком, обслуживающим самолёт экипажа, стал Николай Кожевников, стрелком-радистом экипажа назначили Афанасия Мартусова.

Как и многие военнослужащие, члены экипажа хотели по-быстрее попасть на фронт. Они стали направлять рапорта командованию. Однако им постоянно отказывали, утверждая, что и на востоке, тоже нужны были войска. Янков обратился к товарищам с предложением купить на свои сбережения самолёт и на нём летать. Собранные с помощью родных и знакомых средства сдали в финчасть и написали письмо Верховному Главнокомандующему. Просили на эти средства построить самолет и направить их на этой машине на фронт. Вскоре поступила команда предписывающая срочно выехать в Москву, в штаб ВВС.

Через две недели авиаторы прибыли в столицу. В штабе ВВС экипаж младшего лейтенанта Янкова приняли вне очереди. Вручили телеграмму Верховного Главнокомандующего, в которой было написано: «Благодарю за помощь Красной Армии. Желание ваше будет исполнено. Желаю боевых успехов. И. Сталин».

Здесь же им выдали справку, в которой было указано, что А. Янков, А. Мартусов и Н. Кожевников внесли на строительство самолета 60 тысяч рублей. Авиаторы были направлены в запасной полк. Там в экипаж был зачислен штурман, старший сержант В. Л. Просвиров. [13]

Настал день вылета экипажей полка на фронт. На аэродромных сооружениях вывесили красные флаги. К лётному полю направились и авиаторы базируемого на аэродроме запасного полка. На взлетно-посадочной полосе, среди других, стоял новенький самолет Пе-2 с № 5/345 на борту. Вдоль фюзеляжа тянулась надпись: «Построен на средства экипажа Янкова, Мартусова, Кожевникова».

Надпись на борту Пе-2 «Построен на средства экипажа Янкова, Мартусова, Кожевникова.» Экипаж пилот Алексей Янков, стрелок-радист Афанасий Мартусов, механик Николай Кожевников.

Членам экипажа вручили букеты полевых цветов. Состоялся митинг, посвященный вручению самолета патриотам (примечание: мог ли Алексей Иванович Янков знать, что через 15 лет, в 1959 году, он, подполковник, станет командиром полка, ставшего наследником 11 ОРАП). После митинга экипажи заняли свои места в кабинах самолетов. «Петляковы» один за другим пошли на взлет. До фронта группа, произведя несколько посадок на промежуточных «точках» для дозаправки горючим и маслом, долетела благополучно. Впереди был аэр. Улла, где майор Г. А. Мартьянов рассчитывал застать полк. Но, после посадки в Улле, обнаружили несколько неисправных замаскированных самолетов и небольшую группу технического состава. Оказалось, что полк перелетел на аэр. Козяны, что находился километрах в 15 севернее города Поставы. Пришлось снова взлетать.

К моменту прилёта группы в полку осталось всего три исправных самолета, на которых в основном вводились в строй молодые экипажи. Теперь же авиационной техники стало достаточно.

Экипаж мл. лейтенанта Алексея Янкова зачислили в звено Героя Советского Союза капитана В. С. Свирчевского. Не имея боевого опыта, он при полку прошёл кратковременную подготовку – ввод в строй – и первым из прибывших экипажей закончил программу. Через три дня подготовительных полётов капитан Свирчевский доложил командиру АЭ, майору Володину, что экипаж младшего лейтенанта Янкова готов к выполнению боевых заданий.

С первых дней боевой работы в составе 11 ОРАП этот экипаж произвёл 5 б.в. на разведку и фотографирование войск и техники противника. В одном из первых боевых вылетов он установил движение автомобильной колонны автомашин от Кельмы на Таураге. Через неделю экипаж младшего лейтенанта Алексея Янкова в составе группы участвовал в выполнении задания Представителя Ставки ВГК по фотографированию реки Западная Двина перед нашим фронтом, на берегу которой противник строил оборонительные сооружения.

С большим напряжением трудились воздушные разведчики, добывая информацию для командования фронта. Не все экипажи возвращались на аэродром. Так, 3 июля не дождались возвращения экипажа лейтенанта Василия Паяльникова (штурман младший лейтенант Павел Пучков, стрелок-радист старший сержант Евгений Насоловец). Поиски экипажа ничего не дали, его посчитали погибшим. Однако через десять дней в полк прибыли Павел Пучков и Евгений Насоловец, а через неделю вернулся и Василий Паяльников. Оказалось, что, получив обильные повреждения из-за настойчивых атак Ме-109, с заглохшими двигателями Пе-2 пришлось сесть «на вынужденную» в партизанской зоне, в 60 км от линии фронта. Лётчик и штурман были ранены. Их нашли партизаны и забрали к себе, в госпиталь. Через три дня авиаторов переправили через линию фронта и госпитализировали. У Пучкова рана оказалась сравнительно лёгкой, Насоловца выписали через неделю, а Паяльникова оставили на лечение. И всё-таки командир экипажа не выдержал и сбежал в полк.

Приказом ВГК №129 от 4 июля 1944 года за овладение г. Полоцк 11-му отдельному разведывательному авиационному полку объявлена благодарность ВГК.

Экипаж старшего лейтенанта В. Паяльникова (крайний справа)

Приказом НКО №0193 от 10 июля 1944 года на основании Приказа ВГК №119 от 26 июня 1944 года 11-му отдельному разведывательному авиационному полку присвоено почётное наименование «Витебский».

Экипажи совершали в день по нескольку вылетов на разведку. Правда, летали в основном «старики», а молодежь вводилась в строй осторожно. Командир полка вместе со штабом стремились максимально сократить потери. Воздушную разведку экипажи производили исключительно в дневное время. Однако бывало, что ситуация иногда вынуждала командование требовать выполнение и ночных полётов. Так на исходе дня в конце июля 1944 года, перед 11 ОРАП поставили задачу: «Немедленно произвести воздушную разведку передвижения войск и техники противника по шоссейной дороге от Тильзита до Шяуляя». Было принято решение поручить выполнение этого задания экипажу старшего лейтенанта Михаила Глебова (штурман капитан Петр Шаповалов, стрелок-радист, старшина Василий Погорелов). После ускоренной подготовки «петляков» взлетел, когда солнце клонилось к горизонту, а при подходе экипажа к заданному району оно начало уже скрываться. Лётчик и штурман обнаружил сплошное движение вражеских войск и техники в направлении Шяуляя на участке дороги от Таураге до Кельме. Эти данные немедленно передали на КП фронта. В это время в районе Скаудвиле появилась пара «фоккеров». Глебову пришлось отойти от дороги на запад, в сторону заходившего солнца. Истребители потеряли разведчика из виду и прекратили преследование. Однако маневр увеличил пребывание экипажа в воздухе еще на 10 –15 минут. Когда «петляков» снова появился над шоссе для продолжения разведки, солнце полностью скрылось за горизонт. Когда передали заключительные данные на КП фронта, сумерки уже наступили. Экипаж взял курс на свой аэродром. До этого полета Михаил Глебов никогда не пилотировал ночью.

Глебов Михаил Максимович с боевыми товарищами у самолета после выполнения боевого задания, фото https://vladmuseum.ru/

Свой аэродром экипаж обнаружил по вспышкам зеленых ракет, которые пускали с земли. Командир полка сделал все возможное, чтобы облегчить посадку экипажу. Он распорядился обозначить кострами направление захода на ВПП. Взаимодействие экипажа и наземных специалистов помогло благополучно приземлиться, хотя и с порядочным «козлом». Когда командир экипажа зарулил на стоянку, выключил моторы и вылез из кабины, его окружила почти вся эскадрилья. На следующий день этот полёт тщательно проанализировали со всеми экипажами полка. На разборе Глебов подробно рассказал о деталях полёта, о своих действиях. В тот же день старшему лейтенанту пришлось повторить свой рассказ командующему 3-й ВА генерал-лейтенанту авиации И. Ф. Папивину. Тому хотелось лично изучить случай ночной посадки пикировщика. Ведь именно тогда начинался новый этап в боевой подготовке экипажей Пе-2.

Приказом ВГК №146 от 22 июля 1944 года за овладение городом Паневежис 11-му отдельному разведывательному авиационному полку объявлена благодарность ВГК.

Оперативная обстановка на фронте к концу июля – началу августа сложилась для советских войск благоприятно. За два месяца они окружили и уничтожили витебскую, бобруйскую и минскую группировки гитлеровских войск. Группа армий «Центр» практически оказалась разгромленной. Цель стратегической операции «Багратион» была достигнута: Белоруссия была освобождена от немецко-фашистских захватчиков, войска КА приступили к освобождению Литвы, Латвии, Полыши, подошли к границе Восточной Пруссии. В достижении этой блестящей победы большую роль сыграла фронтовая разведка, в том числе и воздушная, в рядах которой воевал и состав 11 ОРАП.

Приказом ВГК №155 от 27 июля 1944 года за овладение городом Шяуляй 11-му отдельному разведывательному авиационному полку объявлена благодарность ВГК.

Приказом ВГК №159 от 31 июля 1944 года за овладение городом Елгава (Митава) 11-му отдельному разведывательному авиационному полку объявлена благодарность ВГК.

Краткие биографические справки

	Волков Виктор Николаевич (17.04.1911 – 29.09.1944) – капитан. Призван в РККА 20.11.1933г. Участник Великой Отечественной войны с 22.06.1941г.в составе 212 ДБАП. В составе 11 ОРАП с 06.11.1942г. За произведённые 146 б.в. 16.09.1943 представлен к званию Герой Советского Союза. Представление утверждено командующим 3 ВА генералом авиации Папивиным. Однако звание не было присвоено – взамен был награждён орд. Суворова III ст. 29.09.1944 не вернулся с боевого задания.
	Лежнюк Федор Григорьевич (21.02.1921 – 19…) – майор. Призван в КА 15.06.1939 и направлен учиться в Харьковское военное авиационное училище летчиков -наблюдателей (станция Рогань). 28.11.1940 г., после окончания которого, направлен служить в 317 РАП Одесского ВО. В составе этого полка встретил Великую Отечественную войну 22.06.1941., совершил 8 б.в. на СБ. Был переведён в 708 АСАП, в составе которого совершил 185 ночных боевых вылетов на По-2. В июле 1943 переведён в 11 ОРАП. На 08.11.1944 ст. лейтенант совершил на Пе-2 154 б.в. на разведку. 08.11.1944 представлен к званию Герой Советского Союза. Представление утверждено командующим 3 ВА генералом авиации Папивиным. Однако звание не было присвоено – взамен был награждён орд. Ленина. После войны продолжал служить в ВВС СССР.Уволен в запас 20.05.1981.
	▾Трифонов Михаил Семёнович (14.10.1920 — 22.01.1999) – сержант. Призван в КА в 1940г. Должность - старший радист и стрелок-радист Пе-2. На войне с первого дня, первый бой 22 июня 1941 под г.Тарту (Эстония). Воевал в рядах 11ОРАП на Калининском, 1-Прибалтийском и 3-Белорусском фронтах. Имел боевые вылеты на самолетах Пе-2, получил более 12 благодарностей от имени командования за бесперебойное обеспечение связью и разведданными при проведении воздушных операций, награжден почетным знаком «Отличный связист».
	Янков Алексей Иванович (30.05.1920 – 1990) – подполковник, командир 11 ОРАП.  Учился в школе в г. Ростов-на-Дону. Попытался стать курсантом аэроклуба, его не приняли, потому что отец привлекался к ответственности за аварию на железной дороге, где он работал. Тогда Алексей написал письмо наркому обороны К. Е. Ворошилову. Через неделю его вызвали в аэроклуб и сообщили, что он зачислен курсантом. После окончания курса обучения его направили в Бронниковскую авиационную школу, которую вскоре перевели в Сталинградское авиационное училище лётчиков. Через год его группу перевели в г. Чкалов. После выпуска из училища получил направление на Дальний Восток, где он переучился на Пе-2. В 1942 году направлен служить в разведывательный авиационный полк. После сбора денег и покупки на них самолёта служил в 15 ОРАП, откуда 21.07.1944г. и был зачислен в состав 11 ОРАП, мл. лейтенант. Последний свой 106-й боевой вылет совершил 08.05.1945 года над Курляндским котлом. Был включён в сводный батальон 1 Прибалтийского фронта на параде Победы 24 июня 1945 г. в Москве. После войны служил в Группе советских войск в Германии, затем в Крустпилсе, стал командиром 11 ОСАП (1959-1961). Окончил службу в СА в Риге.

1944. Освобождение Прибалтики.

1944 год начался очередными победными салютами. Начиналось освобождение Советской Прибалтики.

Август 1944 года выдался в Прибалтике жарким, душным. Войска 1-го Прибалтийского фронта вели ожесточенные бои на подступах к Риге, Шяуляю и Каунасу.

Однако и на войне были не одни бои, случались и праздники - 1 августа 11-й отдельный разведывательный авиаполк отмечал двойной праздник: вторую годовщину со дня формирования и событие присвоения ему наименования «Витебский». Первая половина дня прошла по-фронтовому буднично: экипажи выполняли боевые вылеты на разведку войск противника. После обеда в полку состоялось торжественное построение, на котором присутствовали представители 1-го Прибалтийского фронта и 3-й ВА во главе с начальником штаба генералом Н П. Дагаевым. Построением командовал уже не подполковник В. Л. Дробышев, который убыл к новому месту службы, став заместителем начальника штаба бомбардировочной дивизии, а бывший начальник разведки 11 ОРАП майор Юрий Михайлович Рязанов.

Ю. М. Рязанов

Генерал Дагаев торжественно зачитал приказ Верховного Главнокомандующего о присвоении полку наименования «Витебский», поздравил авиаторов с обоими полковыми праздниками и пожелал новых боевых успехов в разгроме немецко-фашистских захватчиков. Затем он вручил ордена и медали многим авиаторам, представленным к награждению госнаградами за заслуги при освобождении Белоруссии. Вечером состоялся большой концерт. Выступали артисты фронтового ансамбля песни и пляски. Не остались в стороне и местные артисты.

Оперативная обстановка па правом крыле фронта осложнилась: фашистское командование бросало против наших наступавших дивизий на юго-восточных подступах к Риге все новые силы, стремясь не допустить советские войска к этому важному стратегическому пункту. Командующий фронтом генерал армии И. X. Баграмян решил отрезать пути отхода вражеских войск на Курляндский полуостров. Он приказал командиру 3-го мехкорпуса нанести стремительный удар в направлении Тукумса, выйти к Рижскому заливу и отрезать пути отхода группе армий «Север».

Глубокий прорыв войск 1-го Прибалтийского фронта на шяуляйском направлении нарушил взаимодействие групп армий «Центр» и «Север». Гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало восстановить это взаимодействие. Оно начало спешно перебрасывать на Курляндский полуостров танковые дивизии, снимая их с южных направлений. Перед воздушными разведчиками встала задача повседневно, с предельным вниманием следить за дорогами, идущими из Восточной Пруссии.

В эти дни случилось ещё одно радостное событие - за активное участие в наступательной операции по освобождению г. Витебска 11-й отдельный разведывательный авиаполк был награждён орденом Красного Знамени (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1944 года).

10 августа экипажи капитана Владимира Свирчевского и старшего лейтенанта Михаила Глебова обнаружили выдвижение танков, орудий и автомашин с территории Восточной Пруссии. Колонны фашистских войск переправились через р. Неман и выдвигались в северном направлении. Несмотря на то, что эти войска прикрывались истребителями, экипажам удалось сфотографировать их. Фотопланшеты срочно доставили в штаб фронта. Разведка помогла исключить сомнения, что противник перебросил на это направление танковый корпус с задачей захватить Шяуляй, а затем ударом на Елгаву восстановить взаимодействие групп армий «Центр» и «Север». В этой обстановке воздушные разведчики получили задачу буквально не спускать глаз с шяуляйского направления.

Ранним утром 16 августа загремела артиллерийская канонада. Танки и мотопехота противника при поддержке авиации перешли в наступление. Находившийся в воздухе экипаж обнаружил, что танки и автомашины гитлеровцев выдвигаются на Куршенай. Офицеры разведотдела фронта, получив эти данные, сделали вывод, что враг намерен нанести в направлении Шяуляя два удара: один из района Кельмы, другой от Куршеная. Об этом немедленно сообщили в штаб 2-й гвардейской армии, сражавшейся на предполагаемых направлениях.

Разгорелись тяжелые бои. Фашисты несли большие потери в танках и живой силе. Однако враг не отказался от своего замысла и продолжал бросать в бой танки числом по 40–50 машин, пытаясь всё-таки прорваться в Шяуляй. О подходе этих сил информировал командование армии и фронта находившийся в воздухе экипаж лейтенанта Николая Георгиевского (штурман, лейтенант Николай Тюрин, стрелок-радист, старшина Алексей Глотов). В это время их самолёт подвергся атаке двух «ФВ-190». Экипаж Пе-2 вынужден был принять воздушный бой, продолжая передавать на землю развединформацию. Штурману и стрелок-радисту удалось сбить оба фашистских истребителя. Видевшие это представители 2-й гвардейской армии, сообщили об этом в штаб 3-й ВА. За этот подвиг все члены экипажа лейтенанта Георгиевского были представлены к награждению орденами.

В середине августа полк, не прекращая боевой работы, перелетел на аэр. Паневежис.

20 августа экипаж старшего лейтенанта С. Мосиенко (штурман, лейтенант Крутофал, стрелок-радист, старший сержант Козлов) вылетел на разведку в район Ауце с задачей сфотографировать этот населенный пункт. До намеченной цели «петляков» дошел благополучно, встал на боевой курс. Когда же лейтенант Крутофал включил фотоаппараты, 10 истребителей «фокке-вульф-190» попытались атаковать разведчика. Однако наши «яки» связали фашистов боем.

С.И. Мосиенко	Крутофал В.А.

В воздухе завертелась карусель. Полёт же Пе-2 шел строго по заданному курсу. Паре «фоккеров» удалось все-таки прорваться к нему и прострелить бензобак. «Петляков» загорелся, когда фотографирование было уже закончено. Сергей Мосиенко бросил машину в скольжение. Пламя сначала исчезло, а потом огонь забушевал снова. Пришлось повторять эту операцию несколько раз. Пламя сбить получилось, но оказалось, что заглох левый мотор. Весь маршрут домой пришлось тянуть на одном правом двигателе.

21 августа танковые и моторизованные войска врага перешли в наступление. Фашисты стремились прорваться к Елгаве. Благодаря своевременно принятым командованием 1-го Прибалтийского фронта мерам немецкое наступление было отражено. К концу августа активные боевые действия на Курляндском полуострове заглохли. Однако на рижском направлении бои по-прежнему не утихали.

Одновременно противник, нанеся удар вдоль южного побережья Рижского залива, начал теснить наши части к югу. И всё-таки, чуть позже, опасаясь окружения, вражеское командование начало отводить войска группы «Север» на Курляндский полуостров. Воздушные разведчики ежедневно отмечали передвижение гитлеровских войск из района Риги через Тукумс к Кулдиге.

Штаб фронта приказал провести тщательную воздушную разведку районов Сигулда, Цесис, Вамиера, Айнажи, непременно сфотографировать реку Западная Двина на участке Яунелгава – Огре. На выполнение этой задачи отправились 5 экипажей. Два из них не вернулись, а три не смогли произвести разведку из-за сильного огня зенитной артиллерии. В очередной раз эту задачу командование полка поставило перед экипажем младшего лейтенанта А. И. Янкова. Экипаж смог выполнить задание. Как ни странно, он не был атакован ни истребителями, ни зенитной артиллерией. После срочной проявки фотопленку оперативно доставили в штаб фронта.

1944. Освобождение Прибалтики.

Осень-зима.

Тяжелым для полка оказался день 3 сентября 1944 года.

С утра и почти до полудня над аэродромом стоял густой туман. Он начал рассеиваться лишь после 13 00. Экипажи приступили к подготовке к вылету. В те дни перед полком стояла важная задача – вести наблюдение за работой военно-морской базы Либава и морскими коммуникациями.

В 14 00 на разведку ушел экипаж старшего лейтенанта Александра Ракова. Прошло около двух часов, но экипаж не возвращался и не подавал о себе никаких вестей. Несколько позже стало известно, что произошло.

Экипаж летчика Ракова у Пе-2, 13.08.1944.

Самолет был подбит и загорелся. Сбить пламя Ракову не удалось – мало было высоты. Потом машина и вовсе вышла из повиновения, упала в расположении обороны врага. Раков пришел в сознание уже в плену. Вскоре он смог совершить побег и встретиться с чешскими партизанами, которые 30 апреля 1945 года передали его советским войскам.

Раков А.М.

Вторым поднялся в небо экипаж ст. лейтенанта Анатолия Шкуто. Задача прежняя: визуальная разведка и фотографирование военно-морской базы Либава. Однако и этот экипаж не вернулся, как не вернулся и третий – лейтенанта Степановича из 1-й АЭ.

Трагически сложилась судьба экипажа ст. лейтенанта Анатолия Шкуто. Его сбили под Либавой. На земле он был схвачен гитлеровцами и доставлен в лагерь. В этом же лагере оказался и его штурман, капитан Виктор Волков. В конце сентября пленных этого лагеря погрузили на баржу и морем отправили в Германию, где разместили в одном из лагерей. По прибытии в лагерь Шкуто стал готовиться к побегу. Спустя какое-то время он с группой товарищей бежал. Однако через неделю был пойман немцами и расстрелян.

Шкуто.А.И.

О судьбе же экипажа лейтенанта Степановича ничего узнать не удалось. По всей вероятности, этот экипаж был сбит над морем огнем корабельной зенитной артиллерии, так как заход на Либаву он делал со стороны моря.

В тот день, 3 сентября 1944 года, экипажам 11-го полка все-таки было приказано сфотографировать порт Либава. Летчики, штурманы и стрелки-радисты обсуждали эту задачу. Многие из них неоднократно летали туда, фотографировали и порт с внешним и внутренним рейдом, и железнодорожный узел. А тут – сразу три экипажа не вернулись на собственный аэродром. На КП был вызван зам. командира АЭ капитан Глебов М.М. и его штурман, капитан Шаповалов. Экипажу было приказано совершить вылет в зону порта Либава. Перед экипажем была поставлена задача: «Выяснить воздушную обстановку на подходе к Либаве. Если будет возможность, сфотографировать внутренний рейд порта и железнодорожный узел. Но главное – выяснить, почему наши экипажи не возвращаются оттуда. Маршрут полёта и цели должны выбрать сами. Высоту набрать максимальную. На крайний случай, если моторы выйдут из строя, хоть планировать [можно] дольше». Глебов и Шаповалов решили произвести заход на Либаву со стороны моря. Тем более, что склонившееся на запад солнце помешает фашистам своевременно обнаружить разведчика. Когда Шаповалов определил, что самолёт вышел на траверз Либавы, он дал летчику команду взять курс на восток. Береговая черта и внешний рейд военно-морской базы Либавы начали просматриваться лишь с расстояния 10–12 километров. И тут Шаповалов прямо под собой обнаружил огромную самоходную баржу. Она двигалась в западном направлении. Её прикрывали торпедные катера. Стрелок-радист Василий Погорелов передал информацию обо всём увиденном на КП полка. Экипажу удалось сфотографировать порт, железнодорожный узел. Немецкие истребители ПВО не смогли своевременно произвести перехват из-за большой высоты полёта Пе-2, а З.А. не вела огонь из-за наличия ФВ-190 в зоне ПВО. Экипаж Глебова благополучно вернулся домой, полностью выполнив свою задачу. Примерно через час после приземления экипажа на аэродроме Паневежис произвели посадку два самолета-торпедоносца, которые наносили удар по самоходной барже врага. Они сообщили, что со второго захода смогли потопить баржу, на которой, по прикидкам, находились не менее 5000 вражеских солдат и офицеров с боевой техникой. На фотоснимках порта Либава, доставленных экипажем М. Глебова, обнаружили около 30 кораблей и самоходных барж среднего и большого тоннажа, а на железнодорожном узле – много эшелонов.

На следующий день ранним утром по порту и железнодорожному узлу Либавы бомбардировщики нанесли мощный удар. Было уничтожено и выведено из строя большое количество живой силы, военной техники и различных грузов врага.

Приказом ВГК №189 от 19 сентября 1944 года за прорыв обороны противника юго-восточнее города Рига 11-му отдельному разведывательному авиационному полку объявлена благодарность ВГК.

По мере приближения советских войск к границе Восточной Пруссии воздушные разведчики полка все чаще вылетали на фотографирование оборонительных рубежей фашистов уже в самой Германии. Немало потрудился экипаж старшего лейтенанта Сергея Мосиенко. К тому времени он произвел 35 боевых вылетов над территорией Германии, разведал районы городов Тильзит, Мемель, Инстербург. Несмотря на интенсивный огонь зенитной артиллерии и встречи с истребителями противника, прикрывавшими подходы к Восточной Пруссии, экипаж успешно выполнял задания. Он вскрыл рубеж обороны фашистских войск, проходивший от Юрбаркаса до Таураге и далее по реке Юра до северной окраины Мемеля, а также рубеж от Юрбаркаса до Гумбиннена. Кроме того, экипаж Мосиенко обнаружил два вновь строившихся оборонительных рубежа на мемельском направлении. При разведке района Инстербург штурман сфотографировал два вражеских аэродрома, причем в Инстербурге были сосредоточены около 200 самолетов, большинство из них – бомбардировщики. Позднее выяснилось: это был резерв 6-го воздушного флота. На аэродроме Будветен экипаж обнаружил около 150 истребителей, которые действовали против войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов.

В сентябре 1944 года на 1-м Прибалтийском фронте сложилась трудная обстановка. На Курляндском полуострове и на рижском направлении по-прежнему продолжались ожесточенные бои, не приносившие успеха ни той, ни другой стороне. Ставка Верховного Главнокомандующего предписала командующему 1-м Прибалтийским фронтом произвести перегруппировку войск с правого крыла на левый, создать ударную группировку восточнее Шяуляя, подготовить и провести Мемельскую операцию, в ходе которой выйти к Балтийскому морю и тем самым отрезать пути отхода вражеских войск в Восточную Пруссию. Все силы и средства фронтовой разведки были нацелены на мемельское направление.

В процессе этой операции (в документах 3 ВА она была обозначена «8-й удар. Разгром немцев в Прибалтике») экипажи 11 ОРАП совершили 209 самолётовылетов, не вернулись после вылета на боевое задание 4 экипажа, ещё один экипаж совершил аварию. [53]

21.09.1944 г. за выполнение полёта по разведке и фотографированию зоны г. Рига похвалы командования 3 ВА заслужил экипаж лейтенанта Плотникова М.Д. (штурман, лейтенант Холин Б.Ф., стрелок-радист, старший сержант Залипский И.Б). Экипажем было вскрыто 35 ж.д. составов на жел. дорожном узле, в порту – 3 транспорта, на аэродроме Румбула – 60 самолётов, движение и загруженность железной дороги и шоссе в районе Рига -Текава -Вепмуйжа -Бауска. Накануне эту операцию из-за активного противодействия вражеской авиации не смог выполнить экипаж лейтенанта Румянцева Б.А. (штурман, младший лейтенант Либгобер М.Б, стрелок-радист, старший сержант Лебедь И.С.).

24.09.1944г. подобного положительного отзыва в отчёте штаба 3 ВА заслужил разведочный полёт экипажа старшего лейтенанта Емелина В.Е., чьей целью была разведка порта Мемель. [53]

Летчикам 11-го полка было далековато летать в тот район. Да и оперативность доставки данных снижалась. Поэтому сразу же после освобождения Шяуляя туда перебросили оперативную группу в составе 7 экипажей. До этого воздушные разведчики никогда не располагались так близко от линии фронта, которая проходила в 3–5 километрах западнее Шяуляя. На земле шли упорные бои. Советские войска стремились быстрее выйти к Балтийскому морю и отрезать курляндскую группировку. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. На отдельных участках они наносили контрудары. Экипажи, находившиеся на аэродроме в Шяуляе, днем и ночью слышали стрельбу из пушек, минометов и пулеметов. Подчас фронт приближался едва ли не к самому аэродрому.

Однажды танки врага прорвались к городу, гитлеровцы захватили его большую часть. Все экипажи срочно отправили на аэродром Паневежис. К вечеру гитлеровцев из города выбили. Шяуляй был в третий и последний раз освобожден от фашистов, и воздушные разведчики уже окончательно перелетели на этот аэродром.

Приказом ВГК №193 от 8 октября 1944 года за прорыв обороны противника северо-западнее и юго-западнее Шяуляй (Шавли) 11-му отдельному разведывательному авиационному полку объявлена благодарность ВГК.

Над самим аэродромом постоянно шли воздушные бои. Зону аэродрома весь световой день прикрывала шестерка истребителей Ла-5 из дивизии, которой командовал полковник В. И. Сталин. Тем не менее истребителям врага, которые вылетали на «свободную охоту», иногда удавалось под прикрытием облачности атаковать наши самолеты, заходившие на посадку. Экипаж старшего лейтенанта Якова Орлова в один день был дважды сбит прямо над лётным полем. Такие «наскоки» фашисты совершали обычно в тот момент, когда наши самолеты заходили на посадку. Внимание экипажей Пе-2 при этом отвлекалось на выполнение захода, а самолёт с выпущенными шасси терял маневренность.

Высокие боевые качества при фотографировании Паланги, порта Мемель и станции Тельшай проявил экипаж старшего лейтенанта Емелина (штурман, лейтенант Коровин, стрелок-радист, старшина Лазарев). После фотографирования Паланги, которое прошло без особых происшествий, Емелин для отвода глаз ушел в сторону моря. На расстоянии 40 километров и высоте 7500 метров летчик развернул машину и подошел к Мемелю с увеличением скорости за счет снижения.

В.Е. Емелин (справа) и А.В. Коровин	С. Лазарев

Но ведь нужно было сфотографировать еще и станцию Тельшай. Решено было произвести эту съёмку «с ходу», что им и удалось. В сложном положении оказался экипаж старшего лейтенанта Емелина при фотографировании морского побережья от Либавы к югу. Ширина участка – 40 километров, глубина – 30. Для выполнения этой задачи выделили 6 экипажей, которые должны были сделать по два захода (второй – контрольный). Их прикрывали 10 истребителей. Когда разведчики включили аппараты, истребители прикрытия вступили в бой с «фоккерами». Но связали не всех -  два из них встретили экипаж Емелина в конце первого захода. Они атаковали «пешку», Коровин, занятый фотографированием, заметил их поздно, когда они уже открыли огонь из пушек. Один снаряд попал в редуктор левого винта и разбил его, другой угодил в левую плоскость. Стало не до контрольного захода, пришлось возвращаться на аэродром.

Очень часто экипажи возвращались с боевых заданий на страшно израненных машинах. Наутро им предстояло подниматься в небо. И поднимались. Механики, техники и инженеры полка днём и ночью, в стужу и зной, в дождь и снегопад трудились до тех пор, пока самолёт не был готов к полётам. Эти люди не поднимались в небо, но в каждом успешном вылете разведчиков была и их доля труда. Нередко «технарям» приходилось трудиться всю ночь меняя двигатели, проверять оборудование, латали пробоины.

За успешное обеспечение Шяуляй-Митавской операции 11-й отдельный разведывательный авиационный полк награждался орденом Кутузова 3-й степени, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 октября 1944 года.

В конце октября полк полностью перебазировался на аэродром Шяуляй. Здесь уже располагалась и дивизия, которой командовал Василий Сталин.

Когда Курляндская группировка оказалась отрезанной от основных сил, интенсивность вылетов на разведку еще более возросла. Экипажи 11-го полка фотографировали оборону врага отрезанной группировки и по реке Неман на всю тактическую глубину, постоянно следили за морскими коммуникациями. Все это делалось для того, чтобы своевременно разгадать новые замыслы фашистов. Необходимо было сфотографировать южный участок ее обороны на всю глубину и протяженностью по фронту более 70 километров. Выполнение этой задачи командир полка поручил экипажам Петра Шинкарёва, Сергея Мосиенко и Михаила Глебова. Так как оборона противника состояла из трех полос, каждому экипажу была указана одна из них.

Командир экипажа ст. лейтенант Шинкарёв П. (в центре).

Для прикрытия выделили 24 истребителя, по 8 на один Пе-2.

Первым вылетел экипаж Шинкарёва. Ему предстояло сфотографировать передний край обороны противника (первую полосу). Заход на боевой курс он производил с запада па восток, со стороны моря. Экипаж Мосиенко фотографировал вторую полосу обороны, но заход на боевой курс производил с востока на запад. Экипаж Глебова фотографировал третью, тыловую, полосу и выполнял заход так же, как и Шинкарёв, со стороны моря. Высота полета для всех была единая – 5000 метров, интервал между вылетами – 5 минут.

Спустя некоторое время стало известно, что экипаж Сергея Мосиенко произвел вынужденную посадку в поле на своей территории. Его Пе-2 подвергся мощному зенитному огню, оба мотора вышли из строя. Из-за этого и пришлось садиться на первой же подвернувшейся подходящей площадке. Никто из членов экипажа не пострадал.

А вот стрелку-радисту старшине Николаю Антонову из экипажа Петра Шинкарёва в самом конце боевого пути осколком снаряда оторвало кисть левой руки.

Приближалась 27-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. В полку – появилось предпраздничное оживление: партийные и комсомольские работники, пропагандисты проводили групповые и индивидуальные беседы, самодеятельные художники и фотоспециалисты готовили стенные газеты, в которых и о погибших писали так, словно они по-прежнему находились в боевом строю. Лётчики, штурманы, стрелки-радисты, инженеры, техники и механики приводили в порядок обмундирование. Условия для этого были подходящие: лётный состав жил в уцелевшем бараке, в котором действовали водопровод и канализация, был электросвет.

Празднование Октября прошло в полку торжественно и волнующе. Уже всем было ясно, что войне приходит конец. Вместе с тем люди понимали, что без жертв не обойдётся.

Когда подполковник С. П. Висягин начал перечислять в своем докладе тех однополчан, которые отдали свою жизнь за победу, все встали, чтобы почтить память погибших,

С ноября 1944 года в Прибалтике наступило относительное затишье. Обе воюющие стороны перегруппировали свои силы: фашисты намеревались защищаться до конца. Советские же войска готовились к последнему штурму вражеских рубежей.

Декабрь месяц был представлен, что не редкость, обилием ненастных дней, а это снизило полётную активность полка.

В отчёте о боевой работе 11 ОРАП за декабрь месяц 1944г, представленном в штаб 3 ВА, отмечалось:

«В декабре месяце были сложные погодные условия, затруднившие выполнение поставленных задач: полк имел всего 10 лётных дней, из них 2 ограниченных по метеоусловиям. Ввиду этого наблюдение за противником на глубину по времени было затруднено. На разведку высылались наиболее подготовленные экипажи, могущие выполнять задание при любых метеоусловиях. Это экипаж ст. лейтенанта Георгиевского (штурман, ст. лейтенант Тюрин, стрелок-радист, старшина Глотов), который смог разведать в районе Салдус интенсивное движение по дорогам авто-гужтранспорта. Большую наезженность дорог на опушках леса и в лесах. За успешное выполнение данного задания командующим 3 ВА всему экипажу объявлена благодарность.

<…>

Путём дешифрирования было вскрыто в различных районах:[ж.д.] эшелонов – 25, ж. д. составов – 113, вагонов – 6305, паровозов – 33, автомашин – 135, самолётов – 137, складов – 35, судов – 30, артбатарей – 135, батарей ЗА – 214, минбатарей – 101, ДЗОТов – 458, пул. точек – 3435.

<…>

В декабре месяце визуальным наблюдением и фотографированием на аэродромах противника перед фронтом установлено базирование до 250 самолётов разного типа, было вскрыто три новых аэродрома.

<…>

В боевом составе полка на 01.01.1945 числилось 20 самолётов Пе-2: из них 17 исправных, 1 самолёт УПе-2, на одном самолёте Пе-2 производится замена мотора, 1 самолёт подлежит отправке в САМ. Один самолёт в конце месяца был сдан в 123 САМ. Имеется 2 самолёта По-2 (У-2).

Личного состава в полку числилось: лётчиков - 32, летнабов – 32, воздушных-стрелков радистов – 33, из них находятся в командировках и отпусках: лётчиков – 7, летнабов – 9, стрелков-радистов – 6. В течение декабря месяца на пополнение прибыло 4 экипажа. Полк обслуживается БАО 117.

<…>

БОЕВОЙ НАЛЁТ 11 ОРАП за декабрь 1944 г.

  ПРИМЕЧАНИЕ: 6 боевых заданий не выполнено по метеоусловиям; 3 боевых задания не выполнено из-за плохой организации на аэродромах прикрытия; 1 боевое задание – из-за противодействия истребителей противника.

<…>

12.12.1944 экипаж ст. лейтенанта Ракова (ст. лейтенант Блищавенко, ст. сержант Крылов) не вернулся из боевого вылета. Причина невозвращения неизвестна.

<…> На поверку техники пилотирования старослужащих лётчиков после отпуска и болезней и по вводу в строй молодых экипажей в декабре месяце произведено 18 тренировочных полётов. Из них 17 по кругу, 1 на высоту и 3 полёта на облёт матчасти. На связь на самолёте По-2 с высшими штабами в декабре произведено -19 полётов.

Схема боевых действий 11 ОРАП за декабрь 1944 г. [20]

1945-й ПОБЕДЫЙ! 

Место действия – Восточная Пруссия.

Противник в течение января 1945г.продолжал обороняться на либавском направлении. На отдельных участках вёл разведпоиски и контратаки с целью улучшения и восстановления своих позиций. Одновременно перебрасывал войска в район порта Либава для эвакуации их через порт в Германию и для усиления Либавской группировки. На мемельском направлении противник был выбит из города и, ведя арьергардные бои, отходил по косе Курише-Нерунг в направлении Кёнигсберга. На тильзитском направлении немецкие войска, ведя упорные оборонительные бои, отходили в направлении Кёнигсберга.

В январе месяце перед полком стояли задачи по фотографированию переднего края и запасных оборонительных рубежей, вскрытие их усовершенствование и степень развития. Следить за характером работы и загрузкой портов Виндава, Дибава и Мемель с целью своевременного вскрытия производства эвакуации или выгрузки войск. Систематическим визуальным наблюдением с контрольным фотографированием следить за базированием авиации противника на аэродромах в районах разведки. Так визуальным наблюдением и фотографированием на аэродромах было вскрыто до 250 самолётов противника, в основном истребителей.

Выполнение возложенных задач перед полком было затруднено из-за резко меняющейся метеорологической обстановки в январе месяце. Полк имел всего 12 лётных дней. В связи с чем, приходилось выпускать экипажи на разведку одновременно по всем направлениям с очень коротким промежутком времени (5 – 10 мин.). Фотографирование площадей переднего края производилось под прикрытием истребителей. Смонтированные и отдешифрованые фотопланшеты контрольного и площадного фотографирования на следующий день доставлялись самолётом По-2 в штаб 3 ВА.

В течение месяца случилось 2 ЧП, приведших к выходу из строя самолётов при вынужденных посадках. В случившемся комиссия признала виновными экипажи младшего лейтенанта Сергеева (штурман, мл. лейтенант Тарасов, стрелок, старшина Бутенко) и экипаж старшего лейтенанта Румянцева (штурман, лейтенант Карпенко, стрелок-радист, старший сержант Лебедь). Экипажи были подвергнуты домашнему аресту, с удержанием 50% из зарплаты за каждый день ареста, они были отстранены от полётов до сдачи зачётов.

В конце января 1945 года 11-й отдельный разведывательный авиационный полк перелетел в Восточную Пруссию, на аэродром Лабиау, и был включен в состав 3-го Белорусского фронта.

БОЕВОЙ НАЛЁТ 11 ОРАП за январь 1945 г.

ПРИМЕЧАНИЕ: 9 боевых заданий не выполнено по метеоусловиям; 1 боевое задание не выполнено из-за плохой организации на аэродромах прикрытия.

В боевом составе полка н 01.02.1945 числилось 20 самолётов Пе-2. из них 16 исправных, 1 самолёт УПе-2, на одном самолёте Пе-2 требуется замена мотора, 1 самолёт находится на вынужденной посадке и подлежит отправке в САМ. Один самолёт в конце месяца был сдан в 123 САМ. Имеется 2 самолёта По-2 (У-2) и 1 самолёт Ли-2 (Си-47).

Личного состава в полку числилось: лётчиков - 33, летнабов – 33, воздушных-стрелков радистов – 39, из них находятся в госпиталях и домах отдыха: лётчиков – 3, летнабов – 2, стрелков-радистов – 2. В командировке за получением матчасти находится 4 экипажа. Полк обслуживается БАО 117. <…> [21]

Схема боевых действий 11 ОРАП за январь 1945 г. [21]

В феврале 1945 года полевое управление штаба 1-го Прибалтийского фронта располагалось в населенном пункте Норгенен, что севернее Кёнигсберга. В то время произошли некоторые изменения: войска 1-го Прибалтийского фронта влились во 2-й Прибалтийский фронт. С 24 февраля на базе 1-го Прибалтийского фронта была сформирована Земландская оперативная группа войск под командованием генерала армии И. X. Баграмяна. 3-й Белорусский фронт готовился к штурму города-крепости Кёнигсберга.[54] Часть февраля и практически весь март ушли на разведку вражеских укреплений, планирование операции, подготовку войск, подвоз материальных средств.

Перед фронтовыми силами и средствами разведки стояли ответственные задачи: требовалось установить численность, состав группировки кёнигсбергского гарнизона, вскрыть систему обороны на внутреннем и внешнем обводах города и крепости Кёнигсберг.

В начале февраля разведуправление штаба 3-го Белорусского фронта имело значительные сведения о группировке и укреплениях врага, но крупномасштабный план Кёнигсберга предстояло заполнить недостающими данными.

Ежедневно вылетали на задания воздушные разведчики майор Степан Володин, капитаны Михаил Глебов, Тимофей Саевич, старшие лейтенанты Сергей Мосиенко, Яков Орлов и Николай Георгиевский.

Москаленко Александр Иванович (штурман), Волков Анатолий Петрович (лётчик), Глазков Василий Георгиевич (стрелок-радист) у самолета Пе-2 в феврале 1945 г. [35]

Первая половина февраля 1945 года не баловала хорошей погодой. Из-за низкой облачности экипажи летали в основном на малых высотах – разведывали войсковые перевозки и передвижения, перспективно фотографировали передний край обороны противника. 11 ОРАП выполнял разведку виндавского и либавского направлений. Основными задачами были: фотографированием, установить степень развития оборонительных рубежей противника по рекам Вента, Терба, Дурбе; площадным и перспективным фотографированием, контролировать степень усовершенствования переднего края перед фронтом; установить характер автогужевых, железнодорожных перевозок по дорогам; следить за работой аэродромов Виндава, Пилтене, Сабиле, Скрунда, Сирава, Либава и др.

Во вторую половину месяца полк с аэродрома Лабиау стал заниматься разведкой Земландского полуострова, города Кёнигсберг и окружённой восточно-прусской группировки южнее Кёнигсберга. Они должны были сфотографировать планово и перспективно оборонительные сооружения трёх позиций. В первую из них входили местами от двух до семи линий траншей, а также 15 мощных старинных фортов. Вторая позиция состояла из приспособленных к обороне каменных зданий, третья опиралась на 9 старых фортов. На всех позициях и между ними фашисты возвели противопехотные и противотанковые сооружения: проволочные заграждения, минные поля, рвы, ДОТы, ДЗОТы, блиндажи. Для обороны города-крепости гитлеровцы сосредоточили группировку войск, насчитывавшую свыше 130 тысяч солдат и офицеров.

Борис Дайтер

Краснознаменный Витебский разведывательный. Часть 4.

Краткие биографические справки

	Володин Степан Иванович (11.12.1916 – 19__) – полковник. После учёбы в школе по путевке комсомола поступил в Рязанский аэроклуб (1934) и окончил его с отличием. Призван в РККА 02.03.1936. После окончания 31-й Оренбургской школы летчиков, оставлен в ней инструктором, командиром звена. Служил в составе 684 СБАП (НББАП) СибВО. В составе этого полка лейтенант 02.1942г. начал Великую Отечественную войн на Калининском фронте. Летал на СБ, совершил 22 б.в ночью. В 11-й ОРАП прибыл на должность зам. командира эскадрильи, лейтенант/капитан. В ноябре 1943г назначен комэском, капитан/майор. В составе 11 ОРАП совершил 116 б.в. После войны продолжает служить в ВВС СССР. Уволен в запас 25.09.1959.
	Захожий Василий Григорьевич (17.03.1922 – 19__) – подполковник. Призван в РККА 15.08.1940. Участник Великой Отечественной войны с .02.1942г. в составе 684 СБАП. В составе 11 ОРАП с августа 1942г. 16.09.1943 за произведённые 147 б.в. представлен к званию Герой Советского Союза. Представление утверждено командующим 3 ВА генералом авиации Папивиным. Однако звание не было присвоено– награждён орд. Суворова III ст. После войны продолжает служить в ВВС СССР. С 30.03.1967 - в запасе.
	Леонов Алексей Николаевич (23.02.1913 – 19__) – подполковник. Призван в РККА 28.08.1935. На войне с 21.02.1942 в составе 684 СБАП (НББАП). С 07.1942 воюет в составе 11 ОРАП. На момент 16.09.1943 совершил 126 б.в. Представлен к званию Герой Советского Союза. Представление утверждено командующим 3 ВА генералом авиации Папивиным. Однако звание не было присвоено– взамен был награждён орд. Суворова III ст., зам. командира АЭ, капитан. После войны продолжает служить в ВВС СССР. Уволен в запас 19.03.1955.