Боевые действия дальней авиации в июне-июле 1941 года на Западном фронте. Часть 1.

К началу Великой Отечественной войны дальнебомбардировочная авиация Главного командования организационно состояла из пяти авиакорпусов, трех отдельных авиадивизий и одного отдельного авиаполка (212-й ДБАП). В ней насчитывалось около 1500 самолетов и почти 1000 боеготовых экипажей. В составе Белорусского военного

округа находился 3-й авиакорпус под командованием полковника Николая Семеновича Скрипко (с 1944 года маршал авиации), который включал в себя две дальнебомбардировочные дивизии – 42-ю и 52-ю. В состав 42-й ДБАД (командир генерал-майор авиации М.Х. Борисенко) входили 1-й тяжелобомбардировочный полк (дислокация Шайковка), летавший на устаревших четырехмоторных кораблях ТБ-3, 96-й (дислокация Шаталово) и не закончивший процесс формирования 207-й (дислокация Боровское) авиаполки, вооруженные самолетами ДБ-3ф (Ил-4). В составе 52-й ДБАД (командир полковник Г.Н. Тупиков) были 98-й дальнебомбардировочный авиаполк (дислокация Шаталово), вооруженный самолетами ДБ-3ф, и 3-й тяжелый бомбардировочный авиаполк (дислокация Пуховичи), оснащенные самолетами ТБ-3. Всего же в 3-м авиакорпусе имелось в наличии 156  (по другим источникам – 171) дальних бомбардировщиков ДБ-3ф (Ил-4) и 93 тяжелых бомбардировщика ТБ-3. 212-й ДБАП имел на вооружении 72 ДБ-3ф. Летный состав дальнебомбардировочных соединений отличался высоким уровнем подготовки.

Согласно документам 3-го тяжелобомбардировочного авиаполка, в июне 1941 года 3-й ТБАП, выведенный из подчинения 52-й авиадивизии 3-го авиакорпуса, с прежним штатом вошел в подчинение командующему ВВС Западного Особого военного округа с подчинением в оперативном отношении командиру 4-го воздушно-десантного корпуса [54]. На вооружении авиаполк имел 45 кораблей ТБ-3, 24 из которых находились в исправном состоянии. Из 52 полностью укомплектованных экипажей летать ночью могли 17. Командные полковые должности исполняли: командир подполковник С.К. Зарянский, его заместитель по политической части Ф.И. Хуторянский, начальник штаба капитан К.Е. Далакишвили, заместитель командира по эксплуатации военный инженер 2-го ранга Н.И. Замятин, флаг-штурман капитан И.З. Бегма [18, с.93].

Район дислокации  3-го ДБАК на 22 июня 1941 г.

С началом Великой Отечественной войны боевой приказ командующего ВВС Западного фронта И.И. Копеца, подписанный в 9.30 утра, поставил перед частями 3-го ДБАК следующие задачи:

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 01

...
3). ВВС Западного фронта имеют задачей в период 22-23.06.41 уничтожить авиацию противника районах Сувалки и Тересполь (западнее Брест), колонны и сосредоточение войск противника в районе Сувалкского выступа.

4) 3-й ДБАК в течение 22 – 23.6.41 г. уничтожить скопление войск Сувалки, Прасныш (75 км западнее Ломжа). Ночными налетами разрушить авиазаводы Варшава, Кенигсберг.

5) 212 ДБАП в течение 22 – 23.6.41 г. ночными налетами уничтожить авиационные заводы Кенигсберг.

...

7) 3 ТБАП одиночными ночными налетами разрушить склады в районе Сувалки и Сувалкского выступа.

 8) 1 ТБАП одиночными ночными налетами уничтожить матчасть самолетов на аэродромах Соколув (30 км севернее Седльце), Седлец, Лукув (30 км южнее Седльце), Бяла-Подляска [4].

И уже в полдень 22 июня 1941 года экипажи дальней авиации вступили в боевые действия по уничтожению живой силы и техники врага.

О действиях 3-го ДБАК рассказывает в своей книге «По целям ближним и дальним» его бывший командир генерал-майор авиации Николай Семенович Скрипко. Вот как он описывает первый боевой день авиакорпуса: «Около 10 часов утра по поручению начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерала П. Ф. Жигарева мне поставили следующую боевую задачу — всеми силами корпуса уничтожать скопление войск противника в сувалковском выступе, в районах Сувалки, Прасныш. Вылетать по готовности. Действовать мелкими группами. Когда я запросил прикрытие, генерал И. И. Копец категорически заявил: «Истребителями прикрыть не можем!» [19, с. 53].

И поскольку вылетать на боевое задание дальним бомбардировщикам пришлось без истребительного прикрытия, «маршрут полета был задан преимущественно над лесными массивами или над малонаселенной местностью, - пишет Николай Семенович, - по возможности в стороне от железных и шоссейных дорог. В приграничной зоне он проходил через аэродромы нашей истребительной авиации, что облегчало встречу с истребителями на тот случай, если они все-таки будут сопровождать нас к цели. Одновременно это представляло возможность отсечь истребители противника во время возвращения наших самолетов после бомбометания» [19, с. 56]. Увы, напрасные надежды!

 Первым ушел на выполнение задания 207-й авиаполк (командир подполковник Г.В. Титов), взлетевший в 13 часов 40 минут с аэродрома Боровское. Для сокращения времени экипажи взлетали звеньями. Вслед за командиром полка поднялись со своими подчиненными капитан Козлов, старшие лейтенанты Кошельков, Мультановский, Чистяков и другие командиры звеньев.

Подполковник Г.В. Титов быстро собрал свои подразделения и взял курс на запад. Стала образовываться кучевая облачность. По расчету времени звенья вышли под облака; в районе Меркине обнаружили большую мотоколонну противника, протянувшуюся на многие километры. В 15 часов 40 минут ведущее звено, возглавляемое командиром авиаполка, нанесло первый бомбардировочный удар по врагу. Бомбардировка с высоты 1000 метров была прицельной, точной. Наблюдались прямые попадания бомб в бронетранспортеры и автомашины противника.

Группа ДБ-3 сбрасывает бомбы ФАБ-100 и ФАБ-250

Вслед за 207-м ДБАП в воздух поднялись и пошли на задание экипажи 96-го дальнебомбардировочного авиаполка. Первый боевой вылет возглавил заместитель командира полка майор А.И. Слепухов. Ведомые им 29 экипажей с высоты 1200-1500 метров бомбардировали моторизованные колонны противника, двигавшиеся по шоссе и большакам в районе Сейны, Сувалки, Августов, Квитемотис.

Южнее действовал 98-й дальнебомбардировочный авиаполк 52-й авиадивизии. 31 экипаж, возглавляемый командиром полка подполковником А.И. Шелестом, вылетел по маршруту Осиповичи, Пружаны, Янув с задачей бомбардировать скопления танков и моторизованной пехоты гитлеровцев на дорогах Янув, Лукув, Седлец, Бяла-Подляска [19, с. 58]. Экипажи поднялись на задание после короткого митинга, на котором летчики, штурманы, воздушные стрелки-радисты поклялись отдать все силы, а если потребуется, и жизнь, для защиты Советской Родины.

В период с 16.50 до 18.17 экипажи дальних бомбардировщиков нанесли серию ударов по скоплению наземных войск противника в районе Лукув, Седлец, Янув, Бяла-Подляска. Бомбардировке подвергся и участок железной дороги от Бяла-Подляска на Демблин.

На обратном пути самолеты 98-го ДБАП были атакованы истребителями из состава 51-й и 53-й истребительных эскадр Люфтваффе. В общей сложности с 16.10 до 17.45 по берлинскому времени немецкие летчики заявили о 13 сбитых бомбардировщиках. На 8 побед претендовали истребители штаба эскадры и 1-й группы JG-53, пять сбитых самолетов заявили подчиненные В. Мёльдерса из 51-й эскадры [20, с. 254].

А вот как представлен первый вылет 3-го авиакорпуса в его документах.

«ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА № 01 к 3.00 23.6. 41 г., ШТАБ 3 АК, СМОЛЕНСК

…
2. 207ДБАП в период 15.40 до 15.44 в составе 9 экипажей по звеньям с Н 1000-1600 м бомбил мотоколонну противника, голова которой подходила к Меркине, хвост – Лейптуны, отмечены прямые попадания в колонну. Потерь нет. Посадка на своем аэродроме.

3. 96 ДБАП с 16.35 до 18.40 в составе 29 экипажей Н 1200-1500 м бомбил мехколонны противника, выдвигавшиеся по шоссе и большакам в районе Сейны, Сувалки, Августов, Квицемотис. Над целью все звенья обстреляны ЗА (зенитной артиллерией – Г.А.), одно звено атаковано звеном истребителей Me-109, один истребитель сбит.

Потери полка: один самолет сгорел на аэродроме при вынужденной посадке после взлета, экипаж жив; один самолет, по докладу наблюдавших экипажей, сгорел 12 км западнее Гродно, один подбитый самолет вынужденно сел в районе Лейптуны, один самолет уходил со снижением в районе…» (дальше – обрыв текста) [34].

Из 70 Ил-4, совершавших первый боевой вылет, к концу дня на свой аэродром не вернулись 22 машины, - сообщает Скрипко. – Кроме того, один бомбардировщик 96-го полка во время разбега взорвался на своей же бомбе ФАБ-1000: летчик слишком рано «подорвал» самолет на взлете. Много самолетов вернулось поврежденными, были раненые, убитые. Поскольку одной штатной санитарной машины оказалось недостаточно, для перевозки раненых пришлось применить бортовые грузовики [19, с. 58].

 Однако не все не вернувшиеся самолеты были сбиты. В частности, три ДБ-3ф получили незначительные повреждения и смогли благополучно дотянуть до аэродрома Бобруйск (их посадка вечером 22 июня отмечена в документах штаба 13-й БАД) [23]. Возвращались и члены экипажей поврежденных в бою бомбардировщиков, которым удалось перетянуть за линию фронта и сесть на вынужденную.

Всего за день 22 июня 1941 года бомбардировщики 3-го ДБАК выполнили 69 боевых вылетов, на мехколонны и скопления войск противника было сброшено 51 ФАБ-250 и 510 ФАБ-100 [20, с. 256].

Районы бомбовых ударов дальней авиации 22.06.41 г.

3-й тяжелобомбардировочный авиаполк война застала на полевых аэродромах Сенча (16 км юго-западнее Пуховичей) и Скобровка (северо-западнее Пуховичи). В ночь на 23 июня авиаполк совершил свой первый боевой вылет. Бомбардировке подверглись механизированные колонны противника в районе: Сейны, Сопоцкин, Пикашевка, Горцицы, Сувалки. Вот как об этом говорится в Боевом донесении № 01 штаба 3-го ТБАП:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 01 ШТАБ 3-го ТБАП СЕНЧА 23.06.41 05:30

КАРТА 1:1000000

Полк в 05:00 23.06.41 возвратился после налета по живой силе противника в районе Сейны, Сопоцкин, Пикашевка, Горцицы, Сувалки, Красноплонит. Задание выполняли 5 кораблей, остальные 13 кораблей из-за позднего получения боевого приказа распоряжением командира 4-го ВДК в полет не выпущены.

Взлет 23:50. Время бомбардирования 0:36-02:50 с Н=2200 м. По целям сброшено бомб: ФАБ-100 = 130 шт., САБ-5 = 30 шт. Метод бомбометания серийно-залповый. Посадка произведена на своем аэродроме 05:00. Корабли налетали 21 час 22 мин.

На маршруте и в районе цели экипажи наблюдали движение 5 автомашин в направлении Сувалки – Сейны, очаги пожаров в пунктах Гродно, Ораны, обстрел ЗА в районе Жондово, Августов.

Действий авиации противника не было.

На основании телеграфного распоряжения штаба ВВС ЗФ три корабля выполняли задачу на разведку в районе Пинск. По выполнению задания два корабля возвратились на свой аэродром, третий корабль был подбит огнем ЗА, сел вынужденно на своей территории. Подбитый корабль экипажем был сожжен на месте вынужденной посадки. Командир отряда лейтенант Кондрацков, получивший ранение в ногу, отправлен в Слуцкий госпиталь, остальной состав экипажа возвратился в часть в полном составе.

Погода по маршруту и в районе цели: облачность Н=2200 м. По горизонту туман. Видимость плохая.

Боевой состав полка: 24 исправных корабля на аэродромах Сенча, Скобровка и 21 неисправный на аэродроме Сенча. Летных экипажей: 35 дневных и 17 ночных.

4 корабля вылетели по особому заданию штаба ВВС ЗФ на площадки Зубово, Пронцовка, Лубнище, Едлино» [56].

Одним из членов отряда лейтенанта Кондрацкова был белорус, уроженец деревни Хидра Пуховичского района Минской области младший сержант Андрей Семенович Корень. Будучи вторым пилотом, он до мельчайших подробностей запомнил свой первый боевой вылет. Вот как он вспоминал об этом:

«Подлетая к городам Мосты, Скидель, Гродно видим везде пожары, все закрыто белым густым дымом. Никаких войск не замечаем – ни своих, ни немцев. Результаты разведки передали по рации. Штурман Фролов говорит: «Нам надо снизиться до 800 метров и визуально все просмотреть». Что и было сделано. Пролетев на этой высоте далеко за город Гродно, мы развернулись и легли на обратный курс. Передав по рации, что по нашему направлению войск и техники врага не обнаружено, мы ждали дальнейших указаний.

Вот мы оказались над каким-то военным городком. Штурман говорит: «Давай-ка бросим пару соток». И бомбы полетели. Одна разорвалась в саду, другая около реки. На земле поднялась паника, из домов стали выбегать люди и прятаться. По этим беглецам мы бросили еще две или три бомбы и стали уходить в сторону Минска. При подлете к городу Мосты я ощутил треск, а верней, щелчки по нашей машине. Слышал это и Кондрацков. Он сказал: «Мы попали под пулеметный обстрел. Нужно уходить из этой зоны». Фролов же сказал: «Я обнаружил три точки огня, давай их заглушим». Бортмеханик Хоботов доложил, что имеются пулеметные пробоины в баках. Механик и он заделали уже четыре пробоины и предлагали выходить из зоны обстрела.

Фролов предложил набрать высоту 1000 метров, чтобы бросить бомбы на огневые точки врага. Мы это сделали. По счастливой случайности истребителей противника не было, и мы спокойно сделали три захода. Огонь несколько уменьшился, но возникал в новых местах, а мы буквально кружили над ними, сбрасывая свой смертоносный груз. Потом бортмеханик опять доложил, что есть еще попадания, что нужно выходить из зоны. Но мы упорно продолжали атаковать. Вдруг послышался резкий треск в ножных педалях. Он был настолько сильным, что я даже ноги поднял с педалей, но вроде ничего с нами не произошло, а я стал еще более внимательно следить за землей и воздухом. И тут я почувствовал, как резко рули самолета наклонились к приборной доске и машина пошла на снижение. Я посмотрел в сторону командира корабля. Он наклонился вперед и своим телом придавил штурвал.

Я стал выправлять машину в горизонтальное положение и сигналом вызвал штурмана.

Вместе с бортмехаником они сняли Кондрацкова с сиденья и перенесли его в штурманскую кабину. Затем Фролов приказал мне держать курс 45 градусов на город Желудок. Не помню, сколько мы пролетели, но вот уже Желудок стал вырисовываться. В этот момент нас опять стала обстреливать зенитная батарея, разрывы возникали то справа, то сзади самолета. Потом произошел лобовой удар. Снаряд прошел рядом с радистом старшиной Винокуровым, вывел из строя радиостанцию, пробил правый средний бак, но машина не вспыхнула. Бак был настолько разорван, что бензин хлынул в самолет. Моторы стали барахлить, появились удушливые пары, стало трудно дышать. Кто-то меня спросил: «Ты сможешь посадить машину?»

Я, не задумываясь, ответил, что смогу, но сам не был уверен в своих силах.

Самолет с небольшим креном резко снижался над деревней Каменка, это буквально рядом с аэродромом. Я дал полный газ, моторы взревели, машина выпрямилась, приняв нормальное посадочное положение. Но стали останавливаться моторы. Я старался удержать самолет, чтобы он не свалился на крыло. Это мне удалось. Мы снесли крышу какого-то сарая, прошлись по деревьям сада и в основном нормально коснулись земли. Мы выкатились в поле и остановились во ржи. Никто не пострадал.

Как только самолет остановился, стрелки стали к пулеметам, а мы принялись спасать командира корабля Николая Кондрацкова, который находился в бессознательном состоянии. Оказалось, пуля попала в подошву сапога и прошла по ноге почти до колена. Сапог был полон крови. Мы его разрезали и вытащили из ноги пулю. Когда командир пришел в себя, мы ее отдали ему на память.

В это время стрелки заметили, что в нашу сторону идет грузовая машина с людьми. Мы приготовились к бою, но оказалось, что это наши солдаты. На этой машине мы и отправили Кондрацкова в госпиталь города Лида. К вечеру этого же дня город был оставлен нашими частями и судьбу нашего командира мы так и не узнали...

На аэродроме нашего полка не было, он улетел. Осталось три самолета, из которых один был исправен. Мы отыскали среди баллонов сжатого воздуха один полный и запустили моторы.

Откуда-то появились два авиамеханика нашего полка. Они ездили за вещами в Марьину Горку и опоздали к вылету. Они нам и подсказали, что полк должен был лететь в сторону Смоленска, но на какой аэродром конкретно, они не знали. Мы взлетели и пошли в направлении Борисова, а затем, держась железной дороги, вышли на аэродром Шаталово и сели. Там стоял какой-то авиаполк. Нам сказали, что самолеты нашего типа вчера пролетели мимо них, видимо, на аэродром Шайковка. Мы туда и перелетели. Там действительно оказался наш полк. А еще находились и самолеты 1-го тбап. Нас поблагодарили за перегонку самолета и поздравили с возвращением.

Командир полка разрешил нам отдохнуть. Мы так устали, что спали почти двое суток. Так закончился наш первый боевой вылет» [18, с. 102-103].

Как можно заметить, показания А.С. Кореня, наполняя сухие строки архивных документов конкретикой, в то же время несколько расходятся с данными боевого донесения № 01 3-го ТБАП. Скрупулезность, с которой летчик описывает свой первый боевой вылет, позволяет сделать вывод, что 23 июня три корабля ТБ-3 летали на разведку обстановки в район города Гродно, а не Пинска, как сказано в полковом документе.

1-й ТБАП с началом войны перебазировался с аэродрома Шайковка на аэродром Протасовичи под Осиповичи. Ему была поставлена задача уничтожить немецкие самолеты на аэродромах Соколув, Седлец, Лукув и Бяла-Подляска. Однако аэродром Протасовичи был не приспособлен для работы таких больших самолетов как ТБ-3. Опасаясь, что тяжелые бомбардировщики будут быстро обнаружены немецкими воздушными разведчиками, командир полка полковник И.В. Филиппов принял решение вывести полк из-под удара на запасные аэродромы Паричи (Светлогорский район Гомельской области) и Сенно (Витебская область), а затем, после очередного пролета немецкого разведчика, - на свой аэродром Шайковка. Благодаря этому полк сохранил материальную часть и личный состав. В Шайковке летчики начали подготовку к боевым действиям. К 25 июня было сформировано 38 боеготовых экипажей на 41 исправный самолет [2].  

Уже первый боевой вылет дальних бомбардировщиков показал, что огонь верхней стрелковой установки для обороны самолетов ДБ-3 недостаточен. Кроме того, самолет не имел и броневой защиты. Рационализаторы 3-го ДБАК еще до начала войны разработали проекты дополнительных огневых точек на бомбардировщике — так называемые люковые установки. В полках их установили своими силами на нескольких кораблях, и в первом же боевом вылете они прекрасно себя зарекомендовали. В ночь на 23 июня во всех полках, летавших на ДБ-3ф, по приказу командира корпуса полковника Скрипко началась установка дополнительного вооружения. В состав экипажей вводился дополнительно воздушный стрелок люковой установки.

«Результаты не замедлили сказаться. Фашистские летчики-истребители, не зная о нашем нововведении, лезли под хвост бомбардировщиков, в предполагаемую «мертвую зону», и в результате попадали под прицельный огонь люковой установки. Так был сбит не один десяток вражеских истребителей», - вспоминал Скрипко.

Вследствие потери связи с армиями ни командование Западного фронта, ни Главное  командование не знало реального положения дел на фронте. Информация поступала с опозданием, принимаемые решения зачастую не соответствовали ситуации или были запоздавшими. В то время как немецкие войска на большом участке прорвали фронт и быстрыми темпами продвигались в глубь страны, Ставка действовала по довоенным планам.

Директива № 03 Главного Военного совета, отправленная в войска в 21.15 22 июня за подписями Тимошенко, Жукова и Маленкова, требовала «концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки» [63]. Во исполнение этой Директивы приказом командующего Западного фронта генерала армии Павлова создавалась «конно-механизированная группа» в составе 6-го и 11-го мехкорпусов, 6-го кавкорпуса; командование группой Павлов поручил своему заместителю генерал-лейтенанту Болдину. КМГ Болдина имела задачу:  наступая на север от Белостока и Гродно вдоль левого (западного) берега реки Неман «отрезать» коммуникации 3-й танковой группы Гота.

3-му ДБАК было приказано: одним вылетом авиакорпуса поддержать боевые действия войск Западного фронта [63].

Получив приказ, полковник Скрипко поставил всем частям авиакорпуса задачу: с рассвета 23 июня быть в готовности к вылету в район Сувалки для уничтожения скоплений войск противника. Уточнение целей должно было последовать дополнительно.

А вскоре командование корпуса получило еще одну боевую задачу: нанести бомбардировочный удар для нарушения перевозок по железнодорожному узлу Прага в районе Варшавы, вывести из строя аэродром Мокотов. Запасная цель — патронно-снарядный завод в районе Ромбертув.

Командование корпуса оказалось в сложной ситуации. «Так как после боевого вылета 22 июня до 25 процентов самолетов Ил-4 находилось в ремонте, - вспоминал Скрипко, - а контрудар войск требовалось поддержать возможно большим числом кораблей, то при очередном докладе Жигареву я просил разрешить привлечь к боевым действиям корпуса 212-й отдельный дальнебомбардировочный авиаполк А.Е. Голованова. Получив согласие, я вызвал командира авиаполка подполковника А.Е. Голованова и поставил ему боевую задачу: вечером 23 июня нанести бомбардировочный удар по объектам в районе Варшавы, а с рассвета 24 июня быть в готовности уничтожать колонны немецких танков и моторизованных войск в районе юго-западнее Гродно и частью сил — такие же цели на шоссе Брест-Слоним-Пружаны и Брест-Картуз-Береза» [19, с. 62].

Однако 23 июня наземная обстановка в районе Сувалки изменилась, боевой вылет 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса не потребовался. Все части простояли в 30-минутной готовности, а задачи так и не поступило. Боевые действия вел только 212-й отдельный дальнебомбардировочный полк А.Е. Голованова. Вечером он нанес бомбардировочный удар тремя звеньями по целям в районе Варшавы. «Это было их первое и последнее задание, которое соответствовало тому, к чему их готовили: ударам по стратегическим целям в тылу противника», - заметил в своей статье «Супербомба дальнего применения» полковник авиации Николай Качук [13].

23 июня 1941 года штаб 212-го дальнебомбардировочного авиаполка издал свой первый боевой приказ, в котором были указаны ближайшие боевые задачи и цели, заданы маршруты:

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 01 ШТАБ 212 ДБАП

         23.6.41 г.                                                                       аэродром Смоленск

Карта 1000000

1. Наземные войска противника продолжают сдерживаться частями Красной Армии на государственной границе. ВВС противника продолжают действия по аэродромам ВВС Красной Армии и городам СССР, ведя борьбу за господство в воздухе. Оказывают упорное сопротивление ВВС Красной Армии в районе западнее Гродно и юго-восточнее Варшавы. Район Янов прикрыт сильной ЗА.

Погода вечером и ночью 23.06 в Белоруссии и Восточной Германии: облачность 4-7 баллов, высота 1000-2000 м, уменьшающаяся до прояснения, местами облачность 5-9 баллов, высота 5000 м, видимость 15 км.

2. ВВС Западного фронта продолжают выполнение задачи по противодействию ВВС Германии.

3. 212 ДБАП в период 19.00-19.15 23.6.41 г. и 2.30-2.40 эшелонированными ударами 6 звеньев с разных высот и направлений бомбардирует ж/д узел Прага, патронно-снарядный завод на западной окраине Варшава и аэродром Мокотов.

Одному звену 1 АЭ в 19:00 23.06 бомбардировать ж/д узел Прага.

Одному звену 2 АЭ в 19:05 23.06 бомбардировать патронно-снарядный завод на восточной окраине Варшава.

Одному звену 3 АЭ в 19:10 23.06 бомбардировать аэродром Мокотов на южной окраине Варшава.

Запасная цель для всех звеньев оружейный завод на западной окраине Варшава.

Готовность к повторному вылету в 02:00 24.06.41.

4. Боевая зарядка по 10 ФАБ-100 на самолет. Взрыватели АПУВ. Метод бомбардирования серийно-залповый по отрыву бомб ведущего в звене. Высота 6500-7500 м. Маршрут: ИПМ, оз. Каспля, Молодечно, Мосты, Косово, цель. Перелет линии фронта на высоте 7000 м. Обратный маршрут тот же.

 5. Донесение: личный доклад командира звена сразу же после посадки и через 30 минут боевым донесением.

…

Командир 212 ДБАП подполковник Голованов

Начальник штаба майор Богданов

Нач. опер. отделения капитан Копиецкий» [8, с. 56-57]

В 19 часов после короткого инструктажа, проведенного командиром авиаполка Головановым, «взревев моторами, самолеты один за другим поднялись в воздух и, построившись в «клин эскадрилий», взяли курс на запад».

Вот как об этом боевом вылете вспоминает в своей книге «В небе – гвардейский Гатчинский» бывший летчик 212-го ДБАП Николай Богданов: «Через три часа полета показался В. /город Варшава/, обходим его с юга и некоторое время летим на запад. Затем разворачиваемся на восток и идем на цель. Командир нашей группы качнул самолет с крыла на крыло, это сигнал «мы на боевом курсе». На самолете ведущего открылись бомболюки, Хомчановский тотчас открыл их на нашем корабле. Кажется мне, что самолет и я — одно целое, малейшее изменение режима полета чувствую всем своим существом, мгновенно реагирую соответствующим отклонением рулей. Все силы направлены на то, чтобы как можно точнее вести самолет. «Вторым зрением» вижу, как отделилась первая бомба от командирского самолета. В это мгновение рука Хомчановского нажала кнопку электросбрасывателя, и наши бомбы одна за другой, сойдя с замков бомбодержателей, полетели вниз. Самолет качнулся, освободившись от тысячекилограммового смертоносного груза. Зенитные снаряды все ближе и ближе рвутся у наших самолетов, командир группы стал резко маневрировать по курсу и по высоте, мне стоило большого труда держать свое место в строю, я не видел, как взорвались бомбы и каковы результаты нашего удара. …

Так закончился первый боевой вылет.

Все группы задание выполнили успешно. Внезапным бомбардировочным ударом были повреждены пристанционные здания и пути на железнодорожном узле. На патронно-снарядном заводе наблюдались мощные взрывы и пожары.

При возвращении в районе севернее Минска на высоте 1500 метров группу командира полка атаковали истребители Ме-109. В результате этих атак два наших самолета совершили вынужденную посадку.

Самым невеселым событием этого дня было то, что наша истребительная авиация не только не прикрыла нас на маршруте, но и атаковала нас в районе Могилева (вероятно, в районе Минска – Г.А.). Один И-16 так потрепал самолет лейтенанта Кайеревича, что тому пришлось произвести посадку на аэродроме в Могилеве. Там же, на аэродроме, Владимир Кайеревич встретился с атаковавшим его летчиком и сделал неприятное открытие: не все наши истребители знали силуэты самолетов ДБ-Зф. После горького урока многие из нас при встрече со своими истребителями срочно подавали сигналы «я – свой самолет» [3, с. 15].

А вот как результаты боевого вылета отражены в документах:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 01 ШТАБ 212-го ДБАП, АЭРОДРОМ СМОЛЕНСК, 23.06.41

Карта: 1000000.

1. 212-й ДБАП в составе трех звеньев в количестве 8 самолетов в период 19:00-20:00 23.06.41 произвел бомбардирование ж/д узла Прага, патронно-снарядного завода на западной окраине Варшава и аэродрома Мокотов. Задача выполнена:

а) Первое звено 1-й АЭ в составе 2-х самолетов с высоты 8000 м бомбардировало ж/д узел Прага, сброшено 20 бомб ФАБ-100. Результаты попадания хорошие. Часть бомб упало на привокзальные здания. Обстрелу ЗА и нападению ИА в районе цели не подвергалось. На обратном маршруте в районе севернее 15 км Минска на высоте 1500 метров были подвергнуты нападению ИА и обстрелу ЗА системой ПВО Минска, в результате один самолет сел на вынужденную в г. Кричев. Самолет имеет 6 пробоин, стрелок радист ранен. Самолет вышел из строя.

б) Первое звено 2-й АЭ в составе 3-х самолетов с Н=8000 м бомбардировало патронно-снарядный завод на зап. окраине Варшава, сброшено 30 бомб ФАБ-100, в результате попадания произведены взрывы и пожар. В районе цели были обстреляны огнем ЗА. На обратном маршруте при перелете линии фронта в районе Острув-Мазовецкий были атакованы двумя истребителями Ме-109. Один истребитель сбит. При обратном возвращении в 40 км от Минска были обстреляны своей ЗА и подвергнуты нападению И-16, в результате один самолет лейтенант Кайревич сел на вынужденную в районе Минска. Стрелок-радист экипажа лейтенанта Фоканова ст. сержант Алимов ранен в левую руку.

в) Первое звено 3-й АЭ в составе 2-х самолетов с Н=7000 м бомбардировало аэродром Мокотов, сброшено 15 бомб ФАБ-100. Попадания хорошие. Ст. лейтенант Поздняков из 10 имевшихся на самолете бомб сбросил 5 бомб, остальные привезены обратно по недостаточной опытности летнаба Позднякова. В районе цели подверглось обстрелу ЗА. Один самолет лейтенант Пружинин на пути к цели сел в районе Борисов в результате отказа одного мотора.

Готовность полка 54 самолета. Один самолет требует заводского ремонта, два самолета требуют текущего ремонта, три самолета произвели вынужденную посадку: майор Починок – аэродром Кричев, лейтенант Фоканов – аэродром Борисов, лейтенант Кайревич – посадка не выяснена.

2. Погода в районе цели: Ясно. Видимость 20-25 км. На маршруте облачность кучевая, 6-8 баллов. Высота 2000-2500 м. Видимость до 10 км.

Командир 212-го ДБАП подполковник Голованов.

Начальник штаба 212-го ДБАП майор Богданов» [ 22].

По докладу штаба корпуса, к утру 24 июня в частях 3-го ДБАК боеспособными числилось 137 бомбардировщиков ДБ-3ф (38 в 96-м ДБАП, 28 в 98-м ДБАП, 14 в 207-м ДБАП и 57 в 212-м ДБАП) [20, с. 285].

24 июня на правом фланге Западного фронта ситуация резко осложнилась. Немецко-фашистские войска овладели Каунасом, Вильно, Гродно. Танковая группа Гота, захватившая переправы через реку Неман в районе Алитус и Меркине, из Вильно повернула на Минск через Ошмяны, Воложин, Раков. Одновременно моторизованные части противника, двигавшиеся по дороге Ораны-Вильно, повернули на восток. К исходу дня 24 июня немецкие танки находились уже в 40-30 километрах северо-западнее Минска.

Неблагоприятная обстановка сложилась и на южном фланге Западного фронта. Танковая группа Гудериана продвигалась по двум направлениям: по шоссе Пружаны-Слоним и Кобрин-Картуз-Береза. По донесениям экипажей дальних бомбардировщиков, в районе Слонима происходили ожесточенные бои между советскими частями, выдвинувшимися со стороны Слуцка, и наступавшими немецкими войсками.

Командование Западного фронта боевым распоряжением от 24 июня 1941 года поставило перед военно-воздушными силами задачу:

"С утра 24.6.41 г. оказывайте непрерывное содействие обороне 4-й армии, действуя не менее как 100 самолетами-бомбардировщиками, начав действия на фронте Пружаны, Запруды.

Обратите особое внимание на сильные удары по танковой дивизии противника, занявшей 23.6.41 г. Пружаны... Павлов, Фоминых, Климовских" [31].

12-я и 13-я бомбардировочные авиадивизии ВВС Западного фронта нанесли удары по подходящим резервам и танковым группировкам противника в районе Листопады, Молодечно, Ошмяны. Одновременно с рассвета и до 19 часов 35 минут вечера авиачасти 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса действовали по немецким танковым и моторизованным колоннам, двигавшимся на Слуцк по Брестскому шоссе и по грунтовым дорогам. «Машины противника шли в плотных колоннах, поэтому бомбардировочные удары были эффективными. Серии фугасных бомб, перекрывая походные порядки, вызывали пожары, уничтожали живую силу и технику врага. Действия бомб дополнялись пулеметным обстрелом с малых высот», - пишет Скрипко.

Однако эффективность ударов доставалась авиаторам дорогой ценой. Автоколонны противника плотно прикрывали с воздуха немецкие истребители, а на земле сопровождала зенитная артиллерия, мгновенно открывавшая огонь по приближавшимся советским бомбардировщикам. В 207-м ДБАП из 18 экипажей, вылетевших 24 июня на задание в район Картуз-Береза, вернулось на свой аэродром только восемь, остальные десять были сбиты. В списке безвозвратных потерь полка значится восемь экипажей: командиров эскадрилий старшего лейтенанта Константина Кошелькова и капитана Александра Мультановского, заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта Антона Петрова, командира звена младшего лейтенанта Токмакова (попал в плен), лейтенантов Сергея Плаксина, заместителя командира эскадрильи Василия Родина, младшего лейтенанта Петра Петрова (попал в плен под Кобрином), младшего лейтенанта Николая Поспелова. Примененная авиаполком тактика ударов звеньями, бомбившими с интервалом 15 минут с высоты 800-600 метров без прикрытия истребителей не оправдала себя. Из сбитых экипажей только девять человек вернулись в авиаполк, а потери в самолетах оказались необратимыми [19, с. 65-66].

По свидетельству очевидцев (К.В. Мшар) деревни Стригань Брестской области, четыре самолета из пролетавших над деревней в 9 часов утра пяти советских бомбардировщиков были сбиты в воздушном бою над городом Береза-Картузская. Два из них упали недалеко от города Береза, два – возле деревни Стригинь. Из одного горящего самолета летчик выпрыгнул на парашюте. По словам одних, парашют не раскрылся, другие говорят, что летчик был расстрелян в воздухе немецким истребителем. Упал он возле леса и был уже неживой. При нем нашли документы на имя заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта Петрова Антона Васильевича. Местные жители похоронили летчика на кладбище деревни Стригинь. [1].

Останки штурмана экипажа лейтенанта Григория Фалалеева после войны были перезахоронены в братской могиле в городе Белоозерск, а останки стрелков-радистов были найдены лишь спустя много лет: при раскопках, проведенных в 2016 году поисковым отрядом города Бреста. В братской могиле Белоозерска похоронен и старший лейтенант Кошельков.

98-й ДБАП не досчитался 24 июня как минимум восьми самолетов. Были сбиты экипажи младшего лейтенанта Николая Харченко, командира 5-й авиаэскадрильи капитана Трофима Сукача (остался жив), пилота 5-й эскадрильи младшего лейтенанта Василия Костарева, командира звена младшего лейтенанта Петра Агеева, лейтенанта 2-й эскадрильи Георгия Горячкина (остался жив), лейтенанта Ивана Пудака (остался жив), командира эскадрильи капитана Ивана Руденка.

Дмитрий Белов штурман экипажа Ивана Пудака

Георгий Горячкин

Капитан Руденок погиб в воздушном бою с немецкими истребителями, а штурману экипажа начальнику связи эскадрильи лейтенанту Алексею Бытько удалось выброситься из горящего самолета на парашюте. Ему повезло: он попал в расположение отступающих частей Красной Армии и в дальнейшем воевал в 172-й стрелковой дивизии в должности командира взвода. Погиб в сентябре 41-го.

Из экипажа Николая Харченко удалось спастись лишь штурману лейтенанту Павлу Ковальскому, а летчик Харченко и стрелок-радист младший сержант Дмитрий Беликов навсегда остались лежать в белорусской земле в братской могиле в деревне Грицевичи Клецкого района Минской области.

В деревне Семежево Клецкого района в братской могиле похоронены летчики Костырев и Агеев. Память о них бережно хранится в музее Семежевской школы. В альбоме с фотографиями говорится: «Костырев Василий Александрович, 1920 года рождения, д. Шульгино Вашкинского района Вологодской области. Летчик 5-й авиаэскадрильи 98-го дальнебомбардировочного авиаполка 52-й авиадивизии, погиб в воздушном бою над деревней Семежево 24-го июня 1941 года. В 1947 году на могилу Костырева приезжали три брата и сестра. Фото получено от летчика 5-й аэ Ковалева Дмитрия Михайловича. Похоронил Костырева на месте падения его самолета житель ул. Подмажской Киевицкий Андрей, документы сохранил и в 1944 году передал следопытам школы, по ним начался поиск экипажа...» Вот так, благодаря неравнодушным людям, жителям деревни Семежево удалось сохранить память о летчике Костыреве, произвести раскопки второго сбитого над деревней самолета 98-го ДБАП и установить фамилии погибшего экипажа младшего лейтенанта Агеева.

По тем же целям действовали 24 июня 1941 года и самолеты 212-го дальнебомбардировочного авиаполка. Экипажи бомбардировали колонны противника впервые и, тем не менее, успешно выполнили боевую задачу. Одну из эскадрилий лично вел командир полка Александр Евгеньевич Голованов. Бомбардировочный удар по скоплениям войск противника в районе Гродно, Маловеры был нанесен 20 самолетами в 13 часов 32 минуты с высоты 3800 метров. В 18 часов 40 минут на боевое задание вылетела последняя эскадрилья в составе 9 самолетов, имевшая задачу произвести бомбардировку автоколонн с войсками в районе Картуз-Береза. При подходе к цели она была перехвачена большой группой истребителей противника. В результате неравного воздушного боя с превосходящими силами врага эскадрилья потеряла 8 самолетов. Только один самолет вернулся на свой аэродром. Эти тяжелые потери еще раз подтвердили необходимость сопровождения бомбардировщиков истребителями. Но прикрытия не было.

Довелось участвовать в этих боевых вылетах и экипажу лейтенанта Николая Богданова. Вот как он об этом рассказывает: «Одна группа самолетов нанесла мощный удар по танковым частям противника в районе Гродно, другая в это же время  бомбила аэродром в Гродно, захваченный немцами вместе с советской техникой. Было тяжело бомбить стоящие вокруг летного поля свои самолеты, особенно СБ (скоростные двухмоторные бомбардировщики конструкции А. А. Архангельского). … Это были очень легкие, маневренные и надежные машины.  

В тот же день /экипажу / пришлось еще участвовать и во втором боевом вылете в район Картуз-Береза (в 30 километрах восточнее Пружан). Удар наносился по мотомеханизированным частям врага, прорвавшимся из Пружан и стремительно продвигавшимся на восток. В налете участвовали четыре звена, удары наносили звеньями с интервалом в 20 минут. В это время другие эскадрильи бомбили танковые колонны на шоссе Кобрин-Брест.

На запад мы летели против солнца, его яркие лучи слепили глаза, затрудняя наблюдение за воздухом. Над целью противник встретил нас мощным зенитным огнем. На боевом курсе мы шли сквозь завесу разрывов, самолеты беспрерывно вздрагивали, в кабине пахло пороховыми газами. Маневрировать было нельзя: штурманы уже припали к окулярам прицелов...

Вдруг обстрел зениток прекратился, и сразу же застрочили пулеметы.

— Сзади слева атакуют истребители! — с тревогой доложил стрелок-радист сержант Журавский. Он не успел закончить доклад, как яркие нити трассирующих пуль и снарядов протянулись между нашими самолетами, под нами промелькнули две пары Me-109. Первая атака «мессерам» не удалась.

Еще несколько секунд, и бомбы полетели вниз. Вплотную подхожу к самолету командира звена, то же делает и лейтенант Михеев. Сразу же командир звена Белокобыльский переводит свой самолет в крутое снижение; прижавшись к нему с двух сторон, мы следуем за ним, на большой скорости переходим на бреющий полет, землей прикрываясь от атак снизу. Немцы парами атакуют нас сверху сзади, но с дальних дистанций; дружным огнем наши стрелки отражают атаки.

На аэродром мы вернулись благополучно.

Не только мы в этот день «понюхали пороху». Везде наши экипажи встречали сильный огонь зенитной артиллерии противника, тесно взаимодействовавшей с истребительной авиацией. Враг умело использовал хорошие летные качества своих истребителей Me-109 для прикрытия танковых и моторизованных колонн на марше» [3, с. 16].

Результаты боевого дня нашли свое отражение в Оперативной сводке № 01 штаба 212 ДБАП:

«ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА № 01 ШТАБА 212 ДБАП

Смоленск, 24.6.41 к 20.00

1. 212 ДБАП в период 3.00—20.00 24.6.41 совершил 50 самолето-вылетов. Наносил удары с воздуха по мотомехвойскам противника в районах: Гродно, Н. Двур, Картуз-Береза, шоссе Кобрин-Брест, Маловеры… Бомбардировка целей производилась с высот 1200—7000 метров. Задание выполнено. Истребительная авиация и ЗА на маршрутах в районе цели, на обратном маршруте оказывала сильное противодействие, особенно сильное противодействие оказывал противник в районах Гродно и Картуз-Береза.

2. 2-я и 3-я АЭ по одному звену в составе 6 самолетов с высоты 7000 метров бомбардировали… (Следует перечень целей) На цели сброшено 60 ФАБ-100. По наблюдению экипажей, бомбы легли по цели. Время бомбардирования 5.55—6.12. Взлет — 3.00. Посадка — 8.42. Звено 1-й АЭ — зам. командира эскадрильи старший лейтенант Яницкий, задание… не выполнило. Не нашли цель. Звено произвело посадку на аэродром Смоленск с боевой зарядкой. Взлет 3.00, посадка 8.55.

3. 1, 2 и 3-я АЭ в период 13.32-13.51  24.6 в количестве 20 самолетов с высоты 3800-4000 метров бомбардировали танковые части противника в районах: Гродно, Н. Двур, Картуз-Береза. На цели сброшено 200 ФАБ-100. По наблюдению экипажей, бомбы рвались по цели. Взлет – 11.31. Посадка – 15.53.

4. 1-я и 3-я АЭ в период 15.28—16.34  24.6 в количестве 6 самолетов бомбардировали танковые части противника в районе Картуз-Береза и шоссе Кобрин- Брест. На цель сброшено 60 ФАБ-100 с высоты 2000 метров. По наблюдению экипажей, бомбы рвались точно по цели.

5. 4-я АЭ в составе 6 самолетов в 20.30 24.6 бомбардировала мотомехвойска противника в районе Гродно и Маловеры. На цель сброшено 60 ФАБ-100 с высоты 1200-3500 метров. Экипажами отмечены прямые попадания в цель. Взлет – 18.20. Посадка – 22.00.

6. АЭ в составе 9 самолетов вылетела в 18.40 24.6 на бомбардирование танковых войск противника в районе Картуз-Береза и Гродно. В результате сильного противодействия ИА (истребительной авиации – Г.А.) и ЗА (зенитной артиллерии – Г.А.) противника вернулся на аэродром только один экипаж.

7. Потери: в течение дня 24.6 не вернулись на свой аэродром 14 самолетов. 1-й АЭ сбиты: экипажи — Бородина, Кондратьева; 2-й АЭ экипажи – Сумцова, Долголенко, Бондаренко; 4-й АЭ — экипажи Чуевского; 5-й АЭ — экипажи Лизунова, Лисичкина, Борисенко, Шульгина, Дубровина, Купало, Врублевского, Комочкова.

8. Погода: облачность слоисто-кучевая 5—6 баллов, высота 800—1000 метров, видимость 10—15 километров. Ветер — северо-западный 3—5 метров в секунду.

Начальник штаба 212 ДБАП майор Богданов

Нач. опер. отделения капитан Копиецкий» [8, с. 57-58].

Всего 24 июня 1941 года 212-й авиаполк потерял 14 самолетов.

16 вылетов произвел в ночь на 24 июня 3-й ТБАП. Его результаты представлены в Боевом донесении № 02:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 02,  ШТАБ 3 ТБАП, Шайковка, 24.6.1941

1. 3-й ТБАП в 06:00 24 июня 1941 года возвратился после ночного вылета по железнодорожным станциям Бяла-Подляска, Седлец, Малкина Гура, Остроленка и аэродромам Бяла-Подляска, Малашевичи, Седлец, Цехоновец, Острув, Ломжа.

Произведено 16 кораблевылетов, задача выполнена, бомбы сброшены по целям в период 00:32-03:35 с Н=2000-2500 м. По целям сброшено бомб: ФАБ-100 – 374 шт. и ФАБ-82 – 42 шт. Метод – одиночно-серийно-залповый. Результаты бомбардирования не просматривались из-за дымки и плохой видимости.

2. На пути к цели в районах Барановичи, Чиров экипажи попадали в трехслойное освещение прожекторов и подвергались обстрелу ЗА до одного дивизиона в каждом пункте. Один экипаж обстрелян ЗА на участке Остроленка–Снядово и два экипажа на участке Августов-Жандово.

Скопления и движения наземных частей противника и действий авиации не наблюдалось. В районах Барановичи, Новогрудок, Слоним, Волковыск, Цеховец, Сувалки, Гродно, Августов, Бяласток замечены очаги пожаров.

3. На обратном маршруте в районе Картуз-Береза один корабль обстрелян огнем ЗП (зенитных пулеметов Г.А.) на Н=400 м, имеются три пробоины от крупнокалиберного пулемета, пробита стойка лонжерона. Второй корабль обстрелян огнем ЗП в районе Ново-Барановичи на Н= 400 м, пробит картер левого среднего мотора. В районах станций Черемха, Гайнувка, Бельск, Кобрин наблюдалась активная артиллерийская перестрелка.

4. После выполнения боевого задания один экипаж из-за недостатка горючего сел вынужденно на аэродроме Слобода и два экипажа в количестве 16 человек по неизвестным причинам с боевого задания не вернулись.

5. Аэродромы базирования Сенча, Скобровка с 22:00 23 июня подвергались налету бомбардировочной авиации. Отмечены два попадания на летном поле Сенча, глубина воронок три метра. Повреждений материальной части и личного состава нет.

6. Погода на маршруте к цели: облачность два балла на высоте 1800-2200 м. Дымка. Видимость плохая.

7. На основании телеграфного распоряжения штаба ВВС ЗФ полк в составе 19 исправных кораблей днем 24 июня перебазировался на аэродром Шайковка. Остальная матчасть дислоцируется на аэродромах Сенча, Скобровка.

Личный состав готовится к боевому вылету в ночь с 24 на 25 июня 1941 года.

8. Налет полка – 60 часов 35 минут» [18, с. 105]

Подробности воздушного боя, из которого не вернулись два корабля 3-го ТБАП, отмечены в политдонесении заместителя командира полка по политчасти:

«24 июня 1941 года два корабля 4-й авиаэскадрильи бомбардировали железнодорожную станцию Бяла-Подляска. В районе Пинска на них напало пять «мессеров». Экипажи мужественно вступили в бой. Было сбито три вражеских самолета. При этом оба наших самолета получили большие повреждения и загорелись в воздухе. Несмотря на это, экипажи продолжали отбивать атаки. Летнаб (летчик-наблюдатель - Г.А.) Коваленко уже с горящего самолета, отражая атаку, сбил его, после чего на высоте 75-100 метров выпрыгнул из горящего самолета и остался жив.

Воздушный стрелок этого же экипажа товарищ Вялков, находясь у пулемета Ф-4, отражал атаки истребителей до последней минуты, когда уже горящий корабль, потеряв управление, врезался в землю. Вялков в этом бою тоже сбил самолет. В этом бою погибли заместитель командира эскадрильи по политической части старший политрук Новиков, который до последней минуты вел корабль, после того как командир корабля был убит. Погиб командир отряда старший лейтенант Копылаш, штурман отряда старший лейтенант Иршенко, стрелок-радист старшина Игнатов и воздушный стрелок старшина Вялков» [18, с. 106]

Из восьми членов экипажа ТБ-3 удалось выжить и вернуться в полк только Г.К. Коваленко. В ноябре 1941 года отважный штурман был представлен командованием полка к правительственной награде – ордену Красного Знамени. «...Корабль загорелся, но благодаря мужеству летчиков горящий самолет был посажен в поле. Коваленко вывел весь экипаж, в том числе и раненых, из-под обстрела вражеского самолета, который продолжал обстреливать экипаж с низкой высоты», - говорится в наградном листе героя.

За день 24 июня 3-й авиакорпус произвел 170 самолетовылетов, потери составили 24 самолета. Обстановка диктовала необходимость борьбы с фашистскими истребителями.

В целях уничтожения самолетов противника на аэродромах решением командующего Западным фронтом 3-му дальнебомбардировочному авиакорпусу было отдано приказание бомбардировать аэродром Вильно. Воздушная разведка выявила здесь большое скопление немецких самолетов. В середине дня 25 июня девять ДБ-3ф 96-го и два звена 207-го авиаполков совершили налет на Виленский аэродром Парубанек, где в результате внезапного удара было уничтожено около 40 немецких истребителей [10, с. 597].

Бомбардировщики 96-го ДБАП в районе цели были атакованы «мессершмиттами». В ходе воздушного боя эскадрилья потеряла 8 самолетов. С боевого задания не вернулись экипажи командиров звеньев  В.И. Григорьева,  Г.И. Краснощекова, П.А. Бобрышева, пилотов М.Е. Плугина и А.П. Колоярцева.

Остальные части 3-го ДБАК с рассвета 25 июня наносили удары по колоннам немецких танков группы Гота, двигавшимся из Вильно на Ошмяны. «Некоторые экипажи совершили по два боевых вылета, - вспоминал Скрипко. - Это было немалым напряжением: расстояние от аэродромов до цели свыше 500 километров, экипажи в каждом вылете находились в воздухе до четырех часов. И, как правило, завязывались тяжелые бои с вражескими истребителями. Исправных самолетов у нас становилось все меньше, на некоторые машины мы уже закрепляли по два экипажа. А боевая задача 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса оставалась прежней — уничтожать немецкие танки и моторизованные части группы генерала Гота, наступавшей непосредственно на Минск» [19, с. 66].

И только экипажи 3-го ТБАП не поднялись в воздух ни 25 ни 26 июня, о чем свидетельствуют боевые донесения авиаполка:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 03

ШТАБ 3-ГО ТБАП, М. СЕНЧА, 25 ИЮНЯ 1941 ГОДА, 18.00.

1. Полк боевых задач не выполнял.

По указанию командира 4-го ДАК вся исправная материальная часть была сосредоточена на аэродроме Сенча с дневными экипажами и на аэродроме Скобровка с ночными экипажами.

На основании телеграфного распоряжения штаба ВВС ЗФ два корабля выполняли особое задание на площадках Шайковка и Лубнище.

2. В 4.30 аэродром Сенча подвергся бомбардировке немецким самолетом типа Ю-88. Сброшено 8 бомб 100 кг на восточную окраину аэродрома и произведен обстрел из пулеметов деревни Дубровка. Бомбардировкой ущерба материальной части не принесено».

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 04

ШТАБ 3-ГО ТБАП, М. СЕНЧА, 26 ИЮНЯ 1941 ГОДА, 18.00.

1. Полк боевых задач не выполнял.

2. В 04.00 немецкими бомбардировщиками Ю-88 произведен вторичный налет на аэродром Сенча. Семь самолетов противника бомбардировали аэродром в течение одного часа 05 минут. Сброшено 70 бомб калибра 100 и 50 кг с высоты 1000 м. После одиночного бомбометания самолеты Ю-88 снижались до 400 метров и пулеметным огнем обстреливали матчасть и щели для укрытия личного состава. В результате бомбардирования три бомбы упали на окраине летного поля, остальные за аэродромом. От обстрела пулеметным огнем три корабля выведены из строя, требуют замены моторов, масляных и бензобаков» [18, с. 107].

Между тем контрудар конно-механизированной группы Болдина ожидаемых результатов не принес, тысяча танков бесследно исчезла среди лесов и болот. К концу дня 25 июня 2-я танковая группа Гудериана заняла Барановичи, а 7-я танковая дивизия Гота вплотную подошла к Радошковичам. Выдвижение частей дивизии из района Радошковичей началось около 3 часов утра 26 июня. К 08:00 немецкие танкисты были уже в 20–25 километрах восточнее Радошковичей, в районе Мацки – Беларучи – Масловичи, фактически без боя преодолев Минский укрепрайон у деревни Козеково. Далее танки двинулись в направлении Прилеп и Усяжа, обошли позиции 100-й и 161-й стрелковых дивизий Красной Армии, правый фланг обороны которых охватывал территорию Смолевичского района (Багута-Слобода). Захватив Прилепы, Усяж, авангард 7-й танковой дивизии генерала фон Функа из состава 39-го корпуса группы Гота к 22.00 вышел к райцентру Смолевичи.

Однако на станции Красное Знамя дорогу захватчикам преградили курсанты учебного бронепоезда 76-го стрелкового полка войск НКВД по охране железнодорожных сооружений и бойцы 479-го зенитного артиллерийского полка, командовал которым лейтенант Коптев Сергей Петрович. Разведка бронепоезда обнаружила на станции 6 немецких танков. Завязался бой, который на рассвете 27 июня разгорелся с новой силой. К фашистам подоспело подкрепление и в результате многочасового кровопролитного боя им удалось разгромить 76-й бронепоезд и зенитный эшелон, однако и они понесли большие потери. «Из 15 танков противника 9 уничтожено и 2 подбито. Уничтожена 1 бензозаправка», - писал в своем докладе командир учебного БЕПО-76 старший лейтенант Кононенко Виталий Антонович. Пять подбитых танков заявили зенитчики.

Бой на станции Красное Знамя нашел отражение и в документах противника. Как сообщает историк, журналист Роман Никитин, в сводке за 27 июня 1941 года 25-го танкового полка 7-й танковой дивизии вермахта читаем:

«a) Подробное описание хода боев прошедшего дня: …пробились до Слободы, затем быстрое продвижение до Смолевичи. В 22 часа занята круговая оборона вокруг Смолевичи. Утром 27.06 в 4 часа тяжелый бой против бронепоезда; эшелон, нагруженный танками вместе с пехотой, атаковал позиции полка. Бронепоезд и боевой эшелон с пехотой противника уничтожены.

b) Достигнутые цели и рубежи: дороги из Смолевичи на север, юг и запад перекрыты приблизительно на расстоянии в 2-х км <от Смолевичи>, дорога на восток - в 8 км.

c) Командный пункт полка: обочина дороги 2 км восточнее Смолевичи.

d) Потери со времени предыдущего донесения:

1) Офицеры: ранен: лейтенант Алфауер; убиты: оберлейтенант Фалк, лейтенант Ленгандт, лейтенант  Майер.

2) Унтер-офицеры и солдаты: потери значительны и будут донесены отдельно» [72].

Части 3-го авиакорпуса с утра 26 июня продолжали наносить удары по скоплениям моторизованных войск противника в районе Радошковичи, Молодечно, Ошмяны, Крево, Раков [19, с. 79]. В этот день, атакуя в районе поселка Радошковичи (на шоссе Молодечно – Минск) немецкую танковую колонну, геройски погибли экипажи 207-го дальнебомбардировочного авиаполка под командованием Николая Гастелло и Александра Маслова. Имя одного из них перешло в легенду, имя другого оказалось незаслуженно забыто. Но справедливость требует воздать должное обоим.

Галина Анискевич

Продолжение следует.

Боевые действия дальней авиации в июне-июле 1941 года на Западном фронте. Часть 2.