|
"НЕАФГАНЕЦ"
 Вместо эпиграфа: - … Так ты тоже, земеля – давай, за тебя! – значит, в Афгане был?
- Значит, был… И за тебя тоже!
- Так ты, земеля, получается тоже, как и я – «афганец»?
- Не-а…
- Как так? Не пойму… Объясни…
- Долго объяснять… Давай-ка ещё по одной! Как-нибудь в следующий раз расскажу…
…Вот «следующий раз» этот сегодня и настал…
… - Да поймите меня, товарищ командир! Да не отказываюсь я от выполнения боевой задачи! Но у меня стрелком в экипаже – «срочник»! Вы понимаете – «СРОЧНИК»! Да ещё из этих, из МОСКВИЧЕЙ! Вы в курсе того, КТО его сюда к нам с Дальнего Востока перевёл? А теперь только представьте, что со мной будет, если с ним что-нибудь в этом полёте или ТАМ на месте ПРОИЗОЙДЁТ?
- Будет уже не с тобой майор, а только со мной! Извини за шутку - пережал… Да где же я тебе сейчас, во воскресенье после обеда в городке нашем ТРЕЗВОГО прапорщика-стрелка на замену этому «срочнику» найду, а? Что, осознал? Всё, закончили разговоры! Как только погрузитесь и отчитаетесь, сразу же взлетайте и … туда и обратно, одна плоскость здесь, другая там, и наоборот! Всё будет нормально – мне из Москвы сообщили, что груз твой так там «обеспечивать» будут, что закачаешься!
- Во-во, мне бы там, в афганском небе не укачаться насмерть… А-а, всё равно… Разрешите выполнять?
- Выполняй! Слушай, ну не переживай ты так, майор - не в первый же раз в Афган летишь!...
…Такой (или примерно такой) разговор происходил в штабе …-й отдельной транспортной авиационной экадрилии Дальней Авиации в подмосковном гарнизоне …ево между её комэском полковником …овым и командиром дежурного экипажа военно-транспортного самолёта Ан-12 майором …киным. На дворе стояло позднее лето 1985 года, а дежурным по неделе днём стояло, как вы уже поняли выше, воскресенье. Походил к концу пятый год Афганской войны…
 …- Товарищ командир! Экипаж дежурного самолёта Ан-12 …-й отдельной транспортной авиационной экадрилии Дальней Авиации для выполнения оперативного задания командования построен! Экипаж и машина к полёту готовы! Доложил командир воздушного судна майор …кин! - Вольно, командир! Задание экипажу сейчас даст представитель Штаба Дальней Авиации… Пожалуйста, товарищ полковник! – и комэск уступил своё место равному ему по званию, но прибывшему из Москвы, с «Усачёвки», и поэтому являвшемуся здесь безусловно главным штабному офицеру.
- Товарищи лётчики! Наше командование доверило вам честь выполнения особо важного задания государственной важности – доставку на территорию Демократической Республики Афганистан опытного образца беспилотного летательного аппарата. Командование рассчитывает, что уже завтра этот аппарат приступит там к воздушной разведке труднодоступных горных районов. Поэтому ваша задача – оперативно и без потерь доставить этот груз на аэродром Баграм, где он будет принят представителями ВВС 40-й армии. При полёте над территорией Афганистана вас будут специально обеспечивать их лётчики, заинтересованные в скорейшем получении таких аппаратов. По результатам опытной эксплуатации аппарата а Афганистане командованием должно быть принято решение о принятии данного аппарата на вооружение наших ВВС и об его серийном производстве. Вопросы есть?
- Никак нет, товарищ полковник! – как и положено в таких случаях ответил «за всех» КВС – Прошу разрешения на взлёт!...
…Так экипажу подмосковного «Антона-двенадцатого» с бортовым номером «35» жёлтого цвета, носившего в эскадрильи ласковое название «Ласточка» (за только прошедший в далёкой Фергане капремонт), стало известно, что это за «сверхценная хрень в ящике» (как элегантно выразился бортмех), которую они только что приняли на борт. Причём, это была отнюдь не обыкновенная погрузка некого груза силами местной «аэродромки»: тамошних «чурок» просто близко не подпустили к самолёту, вокруг которого было выставлено оцепление из бодрствующей смены караула, а грузили и закрепляли в салоне Ан-12 этот «негабаритный» ящик некие «гражданские специалисты» (но под руководством того же бортмеха – за груз-то любой в полёте он отвечает!). После этого трёхбуквенная аббревиатура от «беспилотного летательного аппарата» была быстро переиначена «штатным хохчмаём» экипажа (а по совместительству – ещё и правым пилотом «тридцать пятого») во вполне доступную всем, где последняя литера сокращения была заменена столь же последней буквой русского алфавита. С этим, понятным и знакомым всем словом, казалось, всё встало на свои места. За исключением членов экипажа «Ласточки», которые на свои места не встали, а, разумеется, сели, включая и бортового стрелка в кормовой кабине. Для прибывшего всего три месяца назад в эту подмосковную эскадрилию с Дальнего Востока рядового срочной службы по прозвищу «Студент» (что вполне соответствовало его доармейскому статусу и, как он надеялся – послеармейскому тоже, но до этого впереди было ещё явно больше года), этот вылёт должен был стать всего третьим за службу на «Антоне-двенадцатом». И полёт этот, что называется, «обещал быть»…
- «Тридцать пятому» - на взлёт! – отозвалась в наушниках шлемофона «вышка» и добавила уже «неуставное» - Счастливо вернуться, ребята!
…Выруливший на родную «взлётку», «антон» начал разбег и, оторвавшись от полосы, взял курс, как говаривали у них в эскадрильи, «напротив Щербинки»… «Афганская эпопея» Стрелка по прозвищу «Студент» началась…
…Однако в сам Афган они в тот же день попасть, разумеется, уже не успели – «дистанция огромного размера»…
…После начала в 1979-м Афганской войны известное по всем военным училищам тогдашнего Союза «курсантско-раззвиздяйское» выражение «Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут!» сразу же утратило свою актуальность в первой части этого до тех пор веками верного утверждения. Зато в связи с близостью Афганского ТВД как никогда актуальной – причём уже не только для офицеров, но и вообще для всех военнослужащих СА – стала другая «народно-армейская» поговорка: «Бог создал в мире три дыры: Термез, Кушку и Мары!». Вот в последней-то из этих гарнизонных «дыр Советской Армии», а именно «в Марах», как говаривали тогда лётчики, московский «антон» и был «принудительно» (то есть по команде из Москвы) посажен на ночёвку…
…Здесь их явно уже давно ждали. На стоянку, куда зарулил самолёт, буквально следом за ним въехали командирский «уазик», традиционный «аэродромно- развозной» автобус-«пазик» и не менее традиционная караульная «шишига».
…- Так, командир! – С ходу перешёл на «ты» вылезший из «уазика» капитан, как выяснилось – местный замкоменданта. – У твоего «борта» выставляем усиленный караул из двух бойцов, так что опечатывай всё побыстрее, и с утра у них примешь. Экипаж сажай в автобус и отправляйтесь сначала в лётную столовую подкрепиться, чем бог послал, а затем – на отдых в офицерское общежитие. Водила – в вашем распоряжении… О, а чего это у вас боец в экипаже делает? Стрелок что ли? Ну, мы его ночевать в караулку на «газоне» отправим, может у них там чего пожрать и осталось…
- Бортовой стрелок – такой же член экипажа воздушного судна, как остальные! И поэтому будет питаться и отдыхать наравне и вместе с другими моими лётчиками, независимо от своего воинского звания! – отчеканил по уставному КВС. - Вы меня поняли, капитан?
Замкоменданта «марыйского» аэродрома явственно скривился, но… во-первых, командир «прилётного» экипажа был по званию выше него, а, во-вторых, да и ну их, этих «москвичей» на… - свяжешься с ними, потом всю оставшуюся службу рад не будешь… (Как традиционно весь Советский Союз не любил «вообще за всё» жителей столицы, так же и вся Советская Армия «тихо ненавидела» служивших в этом Городе-герое, да и в его ближних окрестностях, под которые подпадал и аэродром …ево, на котором служил Стрелок). Ну, да ладно: местная «лётка» от одного лишнего ужина не обеднеет, а общага – от лишнего комплекта грязного белья не рухнет – хрен с ним, с этим солдатом…
…«Бог послал» экипажу московского «антона» абсолютно пустую по такому позднему времени суток местную лётную столовую с услужливыми официантками, добротным ужином по лётной норме, к которой на оба столика (вшестером вместе за один экипаж ну никак не умещался) были воодружены приятно запотевшие – «со слезой» - графинчики с некой манящей прозрачной жидкостью:
- Ешьте, пейте, ребята! Если чего ещё надо, так мы на кухне сидим! Вон солдатика и пошлёте! – Улыбнулась явно старшая из официанток. – Вы ведь в Афган летите?
- Ну, всё знают, командир! Может и состав нашего груза девочкам тоже известен? – хмыкнул традиционно завязывавший беседу «правак». - Ну что - «по маленькой»?
- Твоя «маленькая» больше обоих этих графинов будет! – ответствовал майор и столь же шутливо скомандовал: – Наливай!
…Стрелок при этих словах сидел, буквально уткнувшись носом в свою тарелку, надо признать, достойную внимания по своему наполнению – для москвичей, летящих в Афган, здесь постарались и качественно, и количественно…
- Студент, ты, если желаешь, то тоже можешь «принять вовнутрь», но только немножко, «для храбрости», а то завтра с утра нам с тобой дальше лететь!
- Спасибо, товарищ майор! Чего-то сейчас не хочется… - вполне искренне ответил Стрелок, ясно вспомнивший своё не столь давнее недельное путешествие на «гражданском» поезде при переводе из Забайкалья в Подмосковье (после воздержания от спиртного в течение всего первого «полугода» службы) во всех подробностях (ну, или не во всех, а только те фрагменты, которые был в состоянии после того приключения вспоминать).
- Ну, и правильно! Не хочешь пить – не пой! – шутливо одобрил вынужденное, но «волевое решение» Стрелка КВС, и добавил вполне серьёзно. – А то завтра у нас на тебя особая надежда!...
…Что это за «особая надежда», было «широко объявлено» перед вылетом, на предполётном построении экипажа. Вообще-то это мероприятие было здесь всего лишь некой формальностью (тем более, что вылет-то был из …ева, а «в Марах» - только «подскок»), но майор, очевидно, решил показать «во всей красе» провожавшим их на аэродроме местным, что такое «московский экипаж»…
…- Последнее! Воздушный стрелок рядовой …цкий – шаг вперёд! Товарищи лётчики, на этого парня у нас сегодня – особая надежда! Он один у нас контролирует всю заднюю полусферу, поэтому первым сможет заметить пуск ракеты с земли нам вдогон. Боец, ты установку свою, конечно, ещё раз сейчас проверь, только «Стингер» ты из пушек всё равно вряд ли собьёшь, а вот отслеживать возможный полёт ракеты по следу и непрерывно докладывать нам «вперёд» – твоя задача! А дальше – уже моя со «вторым»… Дай бог, чтобы этого нам всем сегодня не понадобилось! Разойтись, занять штатные места в корабле!...
…- Внимание экипажу! Приближаемся к границе: впереди внизу – река Амударья, за ней – уже Афганистан! – послышался в шлемофоне голос «штатного экипажного интеллигента»-штурмана, сидевшего, как ему и положено, в носовой «стекляшке»…
…Практически одновременно с ним пришлось начать докладывать о воздушной обстановке и Стрелку:
- В задней полусфере с обоих бортов подходят два вертолёта типа Ми-24! … Пристраиваются в непосредственной близости! … Начинают выпуск тепловых «ловушек»!...
 …Вот под такой своеобразный салют московская «Ласточка» красиво появилась в военном небе Афганистана… …Впоследствии, уже в «компьютерный» век бывший бортстрелок по прозвищу Студент будет часто встречать в Интернете цветные фотографии различных летательных аппаратов, красиво выстреливающих в воздух «ловушки». После отстрела каждая из них оставляет в небе замысловатый след, похожий на взмах крыла, и, очевидно именно поэтому любящие «кратко-красивые» названия американцы называют их «Angel Wings», то есть «Крыльями ангела». В том же Интернете Стрелку встречались и «отфотошопленные» фотографии знакомых девушек с ангельскими крылышками – и то, и другое весьма красиво… Особенно, если смотреть на свою девушку вживую (можно и без крыльев – всё равно все они ангелы только в собственном воображении!), а на чужой самолёт – со стороны. Но в том полёте летом 85-го Стрелку было не до «красот небесных»…
…- «Двадцать четвёртые» прекратили пуски тепловых «ловушек»! … Отходят от нас! … С обоих бортов на их места подходят два вертолёта типа Ми-8! …
…А далее доклады Стрелка шли чётко по «закольцованному» принципу «Начинай читать сначала!». И так - до самого Баграма…
…Сколько местных, «афганских» (естественно – советских, а не ВВС Афганистана, конечно!) пар вертолётов исправно сопровождали московского «Антона» на пути от границы до пункта назначения, память точно не сохранила, но их было много… Оставшиеся безвестными его экипажу вертолётчики ВВС 40-й армии (командиры пар представлялись по радио только своими позывными и вступали в «ближнее охранение», а прощаясь и передавая эстафету следующим, лишь желали удачи) буквально прикрывали Ан-12 своими бортами… Если бы «транспортник» шёл ниже, то при желании из его кабин можно было разглядеть на афганской земле обломки уже весьма многих из тех «вертушек», которые общим количеством «333» (легко запоминающееся число!) за десятилетие Афганской войны навсегда останутся на ней памятниками героическим советским вертолётчикам – главным «воздушным рабочим» той, уже почти забытой ныне на просторах бывшего СССР военной эпопеи…
… Настоящим же, «этническим» афганцам наше командование до конца всё-таки не доверяло, сколько не писали бы о «боевом братстве» в те годы такие «правдивые» центральные издания как, например, «Красная звезда» или «Советский воин». Да, наверное, и было за что: то афганский лётчик посадит свой самолёт на аэродроме прямо на стоящую там машину «шурави», то кто-то в местном штабе продаст (или просто передаст? – «Передаст» он поэтому и есть!) планы прилётов на следующий день местным «духам». Так что неприятные прецеденты «плановых встреч советских воздушных судов благодарным местным населением» имелись, один из которых врезался в память, пожалуй, всех «транспортников», летавших тогда в Афганистан…
…Центральный Кабульский аэродром принимал очередное пополнение советских десантников, составлявших, как известно, основу «ограниченного контингента». В целях, говоря современным языком, «оптимизации логистики» (а по-тогдашнему, по-русски – «Доставить побыстрее, да зараз побольше!»), был использован «двухэтажный» Ил-76, который мог принять на обе палубы грузового отсека соответственно вдвое больше «десантуры», чем обычный. То ли полёт был пробным, то ли больше «двухпалубников» оборудовать к срочному вылету просто не успели, но этот «семьдесят шестой» оказался единственным таковым в «карусели» одинаковых самолётов этого типа, дожидавшихся в очереди в воздухе над Кабулом своего разрешения на посадку. Однако, в чёткий строй самолётов с десантом вклинился ещё один «прилётный» Ил-76, шедший с неким срочным грузом откуда-то из Сибири, и на свою беду он занял место именно впереди своего «двухэтажного» собрата и поэтому был принят с земли за него… Как выяснилось впоследствии при разборе этой катастрофы, о порядке посадки «двухпалубника» знали на земле не только советские военные, но и «духи», которые всего одной ракетой рассчитывали навсегда «приземлить» сразу две сотни бойцов ВДВ. Знали те или нет, что назначенный им смертельный удар невольно принял на себя другой самолёт, и молились ли после этого их матери «за помин душ» погибших вместо их сыновей «транспортников», нам неведомо, но в списке потерь советской авиации в Афганистане в тот день появилась ещё одна строка и новые имена…
…Так или иначе, но надёжно прикрытый «ангельскими крыльями» местных «вертушек» московский «Антон» с минимальными потерями (энного количества нервных клеток его экипажа, в том числе – и Стрелка, разумеется) в конце концов добрался до Багарма. Тут местное советское командование в очередной раз явно несколько «прокололось», разрешив обычному с виду «транспортнику» необъяснимую на первый взгляд посадку вне очереди и очистив не только воздушное пространство, но и полосу на всю её длину.
…- Снижаемся! Всему экипажу – повышенное внимание за землёй! Стрелок – тебе особое!...
…Посадка и взлёт самолёта на Афганской войне являлись чуть ли не самыми критическими моментами – низкая скорость и близость к земле на деле могли максимально приблизить экипаж советского летательного аппарата к никак не запланированной им встрече с очередным душманским «Стингером». Да и, впрочем, не только с ним одним: лётчиков, в числе которых был и Стрелок, на занятиях в штабе эскадрилии знакомили с описаниями «воздушных происшествий» в Афганистане, из которых особое впечатление производила фотография такого же, как и у них сейчас «антона», которому на взлёте прямо в пилотскую кабину «засадили» из противотанкового гранатомёта… К счастью, на этот раз посадка прошла «штатно» - местные душманы в тот день либо рано улеглись спать, либо просто не имели информации о ценности груза очередного садящегося здесь советского Ан-12…
…Из окон кабины катящегося по полосе самолёта Стрелку открылась слева поистине страшная для лётчика картина, навсегда оставшаяся в памяти: от бетонки по грунту в сторону тянулись три глубоких следа самолётных шасси, заканчивающихся недалеко, у небольшой воронки, в которую носом уткнулся такой же, как тот, в котором он сейчас сидел, «антон» серой советской окраски… Точнее – лишь то, что от него осталось: полностью выгоревшая носовая кабина, закопченный фюзеляж и рядом – отвалившаяся корма с разбитой кабиной стрелка – возможно, такого же «срочника», как и он сам… Остальные члены экипажа ещё «на корпус» раньше Стрелка, без сомнения, тоже увидели эту картину, о чём красноречиво молчала «говорящая шапка» на его голове…
…В Баграме их тоже, конечно, тоже ждали и, наверное, сильнее, чем «в Марах», но как-то по особенному…
…После того, как «особо важный груз» был благополучно выгружен здесь и сразу скрылся «с глаз долой» на борту «КрАЗа», все приёмо-сдаточные документы были подписаны и экипаж «Ласточки» предвкушал скорое отбытие домой, произошло весьма неожиданное для всех «москвичей»:
- Эй, лейтенант, не спеши закрывать рампу! – раздался вдруг голос с лётного поля. – Старый лозунг – «Порожний рейс – убыток стране!» - слыхал? Вон вас уже груз в Союз ждёт! – и местный «наземник» указал бортмеху на несколько «ЗиЛов» с чем-то в открытых кузовах.
- Это что ещё за «груз в Союз» у вас ещё здесь? – рыкнул из салона грозный голос КВСа.
- Командир, да ты что: не знаешь, чего от нас в Союз возят? – вполне искренне удивился баграмский «наземник». – «Вечных дембелей» домой с каждым попутным бортом отправляем! Вот узнали, что ваш «борт» в Московский военный округ возвращается, так земляков ваших и приготовили в последний полёт… «Груз 200» - слыхал?
- Ты чего – мне предлагаешь «летающим катафалком» поработать? – Тогда в Советском Союзе ещё не слыхали песню известного питерского барда (а по совместительству – владельца водочного заводика) про «Чёрный тюльпан», равно, как и само это слэнговое «афганское» название, поэтому майор называл вещи своими именами. – Запомни: я выполняю приказ непосредственно командующего Дальней Авиацией, и твои начальники мне здесь не указ! Без телеграммы из Москвы я твои гробы никуда не повезу! Без неё и не возвращайся!
- Ну, командир, ты смотри у меня… - только и мог произнести «местный», и сев в свой «оттюнингованный» по местным условиям – дверцы и верх брезентовые - «уазик», удалился…
- Экипажу – не покидать борт корабля, ждать разрешения на вылет внутри салона! – скомандовал КВС. – Эй, стрелок, - обратился он к стоявшему у самого края рампы Студенту, - тебя это особо касается!
- Меня? – удивлённо не сдержался тот.
- Да, тебя боец! Я тебя у матери живым взял, я тебя живым домой и привезу! Понял?
- Так точно, товарищ командир! – по-уставному даже козырнул Стрелок, в душе дивясь следующий метаморфозе: вот сейчас он находится в Афаганистане, а на землю его ступить не может… ЧуднО…
…Впрочем, чуднЫм с его точки зрения было всё, на что открывался вид из чрева «Антона». Пейзаж – ну, совсем не наш, хотя вроде бы и советский аэродром, трава – совсем не такая, как на поле родного …евского аэродрома, АПА и ТЗ рядом стоят – вроде бы такие же «КрАЗы» и «ЗиЛы», как каждый день видишь в …еве, но кабины у них почему-то брезентовые, бойцы на поле вроде бы наши, да одеты не совсем так, как свои же товарищи по казарме – одни панамы «афганские» чего стоят! А ребята-то явно наши, свои…
…- Слушайте, а что у вас здесь с тем «Ан-двенадцатым»-то случилось? – обратился к ним Стрелок, указывая в сторону обгоревшего скелета самолёта, мимо которого они не так давно проследовали на стоянку.
- А, этот-то… - весьма спокойно ответил ему снизу, с земли кто-то из солдат. – Да «чужой» это самолёт, не наш, здесь садиться стал, когда «духи» по аэродрому как раз огонь открыли. Ему и деваться было-то некуда, когда они полосу нашу сразу из нескольких миномётов накрыли. Он сначала одну мину прямо в фюзеляж получил, а потом с полосы на грунт вдруг свернул, а там у нас – своё минное поле… Хорошо, что хоть не далеко съехал, когда лётчиков оттуда вытаскивать пришлось…
- Так вы его экипаж спасали? – задал ошеломлённый полученной информацией Стрелок довольно дурацкий вопрос, но «местные», видимо, уже ничему здесь, в Афгане не удивлялись…
- Ага, наши из «пожарки» разогнали списанный «зилок», да пустили его к самолёту – он-то дорожку к нему и разминировал… Так что мы почти весь экипаж и спасли, – отвечал ему другой боец. – Только стрелка из хвоста живым втащить не успели: доктора потом говорили, что он ещё, когда хвост отломился, от удара помер сразу… Наши-то в хвост сначала полезли, а там у него дверцу заклинило, ну, так тогда всю его кабину снаружи раскурочили, да он уже там мёртвый был…
…Студент сразу вспомнил свой первый полёт, окончившийся почти аналогичным образом: только там был не чужой Афган, а своя, забайкальская земля, а «духов» с их миномётным огнём «полноценно» заменило своё начальство с абсолютно дурацкими приказами, да и сам он смог тогда выбраться из обрушившейся кормы живым и почти невредимым… Студент погнал эти, не самые приятные воспоминания прочь, но тут, как по команде, вдруг дала о себе знать ТА САМАЯ нога в ТОМ САМОМ месте…
…- Земляк, у тебя закурить не будет? Наших, русских, настоящих, а?
Внизу, у рампы стоял боец из местной «аэродромки», причём по своему поведению и по неуставному виду формы – явно из «дедов». Студент же был в лётной форме, что автоматически повышало его статус, и поэтому оба бойца могли беседовать «на равных», не скованные «сроками службы».
- Ща, зёма, подожди, у своих спрошу! – ответствовал Стрелок, сам в жизни никогда не куривший и поэтому собственных сигарет – специально для таких вот «стрелков» - не имевший, и направился в пассажирскую кабинку, где за разговором коротал время в ожидании решения командования экипаж «антона»…
…- Да угости ты земляка побольше! … На, бери ещё! …А чего они здесь вообще-то курят? Наверное местную гадость какую-нибудь? – сразу откликнулись его на просьбу лётчики. Знать бы тогда, как правы они окажутся в своём последнем предположении!
…- Ну, земляк, удружил! Ты сам-то откуда будешь? Из самой Москвы, говоришь? Во, блин, а у нас про москвичей все только плохое говорят – что они и в армии-то не служат вообще, а если кто и попадает, так сразу «чмом» становится! Ну, спасибо, сегодня вечером мой призыв нормальные сигареты курить будет! Слушай, а тебе здесь ничего не надо? Могу помочь организовать кое-чего…
…Намёк по «кое-чего» станет понятным Стрелку только по возвращению в …ево, а пока его внимание было привлечено одетой на голову «земляка-афганца» панамой с полями, почему-то считавшейся в то время атрибутом именно службы в Афганистане и своего рода «армейской экзотикой»…
…- Шапку мою что-ль? Да у меня-то уже уделанная «дедовская», а я тебе, земляк, сейчас новую организую! – выразил готовность «аэродромщик» и свистнул кого-то из находящейся поблизости «общей солдатской массы». – Так, «молодой», дуй в казарму, попросишь у старшины новую панаму! Скажешь, что для меня! И, не дай бог, не успеешь до отлёта этого самолёта – видишь, у меня земляк на нём! Тогда, вечером, после отбоя у нас с тобой другой разговор за палатками будет…
«А говорили, что в Афганистане никакой дедовщины нет…, - мысленно огорчился Стрелок, сам в это время по сроку службы бывший ещё лишь «штурманом». – М-да, «деды», они везде в Советской Армии одинаковые…».
…К явному счастью для посланного он успел поднести новую панаму к московскому «антону» как раз перед новым появлением у «борта» комендантского «уазика». Разговор с КВСом с тех же позиций и на тех же повышенных тонах закончился быстро, столь же кратким оказалось в результате и прощание Стрелка с так и оставшимся ему неизвестным «земляком», который вновь сильно благодарил за подаренную кучу «настоящих» сигарет и не менее искренне сожалел, что не помог в ответ всё с тем же загадочным «кое-чем»…
…- Разрешение на взлёт получено! Курс – на … ево! – по-неуставному скомандовал майор и выдал традиционное в таких случаях «лётно-космическое». – Поехали!
…Не будет преувеличение сказать, что после этого в своём шлемофоне каждый член экипажа самолёта явственно расслышал облегчённый коллективный вздох пятерых других своих товарищей по «борту»…
…Обратно московского «антона» до границы, разумеется, уже никто не провожал – задача-то им уже была выполнена… И вообще – обратный рейс из Баграма не представлял уже ничего интересного ни для экипажа, ни для нашего рассказа – обычный рутинный полёт пустого «транспортника», возвращавшегося на свой аэродром…
 …Там «Ласточку», разумеется, тоже встречали. Несмотря на постоянные полёты по «спецзаданиям», задача на этот вылет была, очевидно, столь неординарной, что у домика «Дальней стоянки» находилось довольно много народу во главе с командиром …-й отдельной транспортной авиационной экадрилии. Там же был и отправлявший самолёт в «афганский» рейс всё тот же представитель Штаба Дальней Авиации. - Ему, ему докладывай! – сквозь зубы подсказал комэск КВСу, выстроившему у самолёта свой экипаж, и указал всё на того же лощёного московского полковника.
- Товарищ полковник! Задание командования выполнено! Груз особого назначения успешно доставлен на аэродром Баграм в Демократической Республике Афганистан! Экипаж здоров и готов к выполнению новых заданий! Доложил командир воздушного судна майор …кин!
- Молодец, командир! Нам уже оттуда доложили – аппарат поднялся в воздух! Отдыхайте! – вальяжно отвечал «москвич» и, лишь кивнув командиру эскадрилии, направился к штабной чёрной «Волге», тут же унёсшейся по «рулёжке» в направлении гарнизонного КПП.
- Экипажу – вольно! Разойтись и приступить к послеполётному осмотру корабля!...
…Ждали здесь и лично Стрелка. «Дальняя стоянка» была буквально полна товарищами по казарме – независимо от реального места службы в гарнизоне и срока службы. Ещё бы – первый в «эскадре» солдат-«срочник», реально побывавший в том самом Афгане, о котором постоянно говорит радио и телевидение, о котором не перестают талдычить на политзанятиях, и вернувшийся оттуда…
- С возвращением, Костя!
- Ну, Москвич, мы до последнего момента думали, что тебя всё-таки заменят в экипаже…
- Студент, в казарме всё расскажешь!
- Давай, не тяни, сейчас только машину зачехлим, и все – в курилку, тебя слушать!...
…Стрелок, несмотря на свою должность в лётном экипаже, всегда после полёта вместе с товарищами по эскадрилии – такими же, как он «срочниками» - зачехлял самолёт, ставил заглушки, колодки «и т.д. и т.п.», то есть занимался не только своим «заведыванием», в которое входили не только обе авиационные пушки, но и почему-то сигнальные ракеты. Во время этой работы рядом с ним оказался товарищ по призыву - полуузбек, полуармянин по фамилии …гаханов, «загремевший» в армию после того, как завалил вступительные экзамены в общем-то не самый сложный московский вуз – в «Бауманку»:
- Кость, ты ОТТУДА чего-нибудь привёз?
- Ашот, я же вам всем афганскую панаму уже показал! Чего, не видел что-ли? Сейчас с моей «ласточкой» закончим, и я тебе отдельно покажу! Да хоть примеряй на себя!
- Не, я не про панаму… Тебе там ничего не передавали?
- А ЧЕГО мне ОТТУДА СЮДА могли передавать-то? - Ну, может, предлагали на аэродроме что, а? - Да не, вроде ничего конкретно? А что ты имеешь в виду-то?
- Ну, это… да «соломку», например, или саму траву… Не было, да? Жаль, я бы у тебя купил…
…До воспитывавшегося до армии в интеллигентной московской семье Студента не сразу дошло, ЧТО именно имел в виду уже явно больше него узнавший (и попробовавший) в жизни его сверстник из Средней Азии… Только впоследствии, в разгар «перестройки» стала всплывать на свет божий (а значит – на всеобщее обозрение и обсуждение) информация о «наркотраффике» из Афганистана, который вёлся, в том числе, и через воинов советского «Ограниченного контингента…». И одним из каналов «легальной» передачи наркоты в Советский Союз были отправляемые на родину гробы с телами погибших «шурави», ни одного из которых так и не взял в тот рейс на свой борт экипаж московского «антона»…
…Кстати, уже неоднократно упоминавшаяся в этом рассказе «афганская» панама в казарме у Стрелка «пропала» на второй же день… Наверное, она зачем-то срочно понадобилась кому-то из «старших товарищей», «дедов русской авиации», но те, видимо, просто постеснялись попросить её у «штурмана», кем в тот момент, напомним, являлся по срок службы Студент…
…А через некоторое время его вызвали в штаб, где в одном из учебных кабинетов его ожидал тот самый КВС, с которым они возили в Афганистан «спецгруз»…
- Слушай, Студент, - сразу взял быка за рога майор. – Тут начальство в Москве приняло решение оборудовать один из наших малых «бортов» как самолёт непосредственной поддержки войск – ну там, пулемёты подвесить, бомб потяжелее, чем у «грача», на транспортёр загрузить – и отправить нас в командировку в Афган для проверки этой идеи. Меня, как опытного, туда командиром назначают, и экипаж приказали из добровольцев набирать, но тоже какой-никакой опыт имеющих. А я сразу почему-то тебя вспомнил… Сам знаешь – стрелку на «двадцать шестом» делать по штату нечего, но я тут твои документы смотрел – ты же ещё и специальность механика по АВ и ДТО у нас в эскадрилии на службе сразу освоил, так пойдёшь в мой экипаж эту технику обслуживать? В том числе – и в боевых условиях. Это – не приказ, а только моё тебе предложение, можешь и отказаться…
…Студент вспомнил «крокодилов», выстреливающих в небо Афганистана «ловушки», обгоревший скелет Ан-12, машины с «грузом 200», чужую траву на аэродроме Баграма, горы вдалеке и … уверенно выдохнул всего одно лишь слово:
- Да!...
…Однако больше он в Афган так никогда и не попал… Рассказывают, что кто-то из безутешных солдатских матерей, получивших от государства вместо живого сына из армии лишь красную коробочку с пятиконечным орденом, написал новому «пятнистому» Генсеку про судьбу своего мальчика, который навсегда остался в том далёком Афганистане, в то время, как его ровесники все два года служат чуть ли не дома… Этот вопль души осиротевшей матери не остался в начавшуюся «перестройку» без последствий: последовал приказ, запрещавший «срочникам» служить ближе, чем в …стах километрах от места призыва. Поэтому в начале 1986-го, вскоре после памятной всем катастрофы «ихнего» «Челленджера», москвич по прозвищу Студент в числе многих других был оправлен «для продолжения службы» из подмосковного гарнизона …ево на один из крупнейших советских военных аэродромов в центре Украины. Здесь он и закончит свою срочную службу, освоив перед этим нового для себя «стратега» Ту-95. Освоив на практике над просторами Атлантики, небо которой было столь непохожим на военное небо Афгана, где ему случилось побывать однажды летом 85-го…
Вместо послесловия
…Прошли годы, и в российский кинопрокат вышел «афганский боевик» известного клипмейкера под названием «…-я рота», красочно повествующий о неком героическом эпизоде той войны. После просмотра и явного одобрения сей «фильмы» «главным кинолюбителем страны» (и показа выражения им этого «одобрямса» по центральному телевидению) сходить в кино на «-…ю роту» стало не просто модно, но и престижно. Бывшему воздушному стрелку, а ныне – военному историку, знавшему ныне по документам реальное положение дел на той, Афганской войне, смотреть этот фильм не хотелось «никаким боком», но…
…- Слушай, Кость, своди меня в кино, а?
- Ага… Чтобы просто «темно было» или на что-то конкретное?
- На «…-ю роту»!
- …?!?!?!
- Слушай, ну давай сходим на него, а? У меня все девчонки в группе уже были, одна я, как дура… (Почему «как»?) Слушай, ты же вроде сам в армии служил, а? («Вроде»? Тебе бы такое «вроде» на два года молодой жизни!) А я расскажу всем, что с бывшим военным на этот фильм ходила! («Может и я на что-нибудь сгожусь?» - «Может и сгодишься…» - Вот и сгодился парень девушке, блин!) А то все со своими парнями (Ага, а тебе значит не с кем до сих пор было…), которые и в армии-то не были (И гордятся этим…), а я – с тобой!
- Ну, всё, уговорила, уговорила… Завтра идём вечером в «Родину»!
Про эту самую «Родину», что ещё до войны, казалось, навечно встала «у Семёновской заставы», вся тогдашняя Москва, бывшая в то время ещё русским городом, знала, по крайней мере, из «бородатого» анекдота про двух кавказцев, подъезжающих к остановке «Кинотеатр «Родина» на трамвае:
- Э-э, дарагой! У «Родина» виходищь?
– Эта я УРОДИНА, да? Ти на себя посмотри – сам что – красивый, да?
Для бывшего воздушного стрелка и «просительницы» этот кинотеатр был просто ближайшим, в котором завтра «давали» «…-ю роту».
Просмотр, что называется, «не задался» сразу. Как-то не хотелось за таким фильмом обнимать сидящую рядом девушку, для которой «Афган» и до кино, и явно после него останется лишь абстрактной темой «для обсуждения» с однокурсницами. Сначала по ходу фильма в памяти Стрелка всплыли воспоминания первого дня службы о ГСП на Угрешке, через который прошёл каждый москвич, служивший в армии (и в Афгане, значит, тоже), поэтому действие «киношедЁвра» пошло «мимо».
По мере дальнейшего просмотра «фильмы» Стрелку настоятельно захотелось лично придушить создавшего этот фильм сына «Чингачгука», да и самого папу-«Рогатого змея» за его отпрыска, но первый предусмотрительно не пришёл в «Родину» почему-то именно на этот сеанс, а второй уже был недостижим в своих «заоблачных высях»… Тем временем «залипухи» в фильме продолжались, и Стрелку стоило больших усилий сдерживать себя и не комментировать «в голос» происходящую на экране «правду той войны». Но когда над «ландшафтами» курортного Крыма, выдаваемыми возомнившим себя гениальным режиссёром клипмейкером за пейзаж военного Афганистана, полетели те самые вертолёты-«крокодилы», не выстреливая при этом НИ ОДНОЙ «ЛОВУШКИ», Стрелок всё-таки не сдержался. Из его краткой (но при этом очень ёмкой, как, впрочем, и всё в родном языке) фразы в адрес создателей фильма «цензурной» осталась лишь одна запятая перед «русским неопределённым артиклем», что было сразу же отмечено соседкой:
- Ну что ты там шипишь? Тебе что, фильм НЕ НРАВИТСЯ???
- Потом скажу! Ты левое ухо от меня закрой и на экран смотри! А то нечего завтра о фильме подругам по группе рассказывать будет! (О, сразу подействовало!)
Оставшуюся часть фильма досматривали молча, но по выходе на Семёновскую площадь «сведённая на фильму» не могла уже сдерживать своих эмоций и начала изливать, как ей всё понравилось и как всё там было здорово… Стрелок умудрялся вставлять в этот «поток сознания» отдельные фразы, явно охлаждавшие пыл кинозрительницы. На очередное его «Да не так всё там должно было быть…» последовал резонный вопрос «А ты откуда знаешь?», на который пришлось отбиваться «короткими очередями», в одной из которых предательски мелькнула фраза: «Да когда наш самолёт в Баграме том садился…»
После некоторого замешательства и спасительного, казалось, молчания спутницы, «въезжавшей» в сказанное, наконец, последовал её логичный вопрос «в глаз»:
- Так ты, значит, в этом Афганистане сам был?!?!?!
- Значит, был…
- Так, значит, я на это кино с «афганцем» бывшим ходила? Ой, девчонки не поверят… Я тебя правильно назвала – ты ведь «афганец»?
- Нет, не «афганец»…
- Как так? В Афганистане, сам говоришь, был, а не «афганец»? Не понимаю, объясни…
- Послушай, Наталья! (Ну, что же мне на Наташ-то так всё время «везёт», а? Неужто правы турки, которые всех русских девушек «Наташами» называют? Не, у них «Наташа» - это не имя женское, а обозначение её профессии…). Долго сейчас это всё тебе рассказывать, да и неохота – настроение не то… Ну, не обижайся ты сразу! Как-нибудь в следующий раз расскажу…
…Вот «следующий раз» этот сегодня и настал…
Необходимый авторский комментарий
«Афганцем» неофициально считается «воин-интернационалист», пробывший на территории Демократической Республики Афганистан в составе находившегося там «ограниченного контингента советских войск» (а, если, «по-серьёзному» - в составе войск 40-й армии) в течение хотя бы ОДНИХ СУТОК. При этом «афганцами» считать «не принято», например, погибших при перелёте десантников, направлявшихся в ДРА, но так и не ступивших на землю Афгана, и членов экипажей вёзших их самолётов. Не считаются «афганцами» и чужие, «прилётные» экипажи советских военно-транспортных самолётов, выполнявшие во время Афганской войны одиночные оперативные задания. Подобные тому, рассказ о котором вы только что прочитали выше…
2011 © К.Б.Стрельбицкий (Москва, Российская Федерация)
|
