|
МОРСКОЙ ДЕСАНТ
«ИЗ ПЕРЕДОВОГО ОПЫТА», ИЛИ КАК БОРОТЬСЯ С МОРСКИМИ ДЕСАНТАМИ В САМОМ СЕРДЦЕ УКРАИНЫ
«Бородатую» хохму про «подводную лодку в степях Украины», надеюсь, уже слышали? Как там у них, в этих самых степях Украины с подводными лодками нынче дело обстоит – лично не знаю, а вот под самым Киевом таковая лодка-«малютка» точно имеется. И иметься будет ещё долго, так как пребывает она постоянно не в крейсерском или позиционном каком-нибудь положении, а в самом что ни на есть подводном – то есть в затонувшем виде, на дне водохранилища. Ну, да бог с ней, с этой самой «подлодкой в степях Украины» - она здесь просто к слову пришлась. Потому, как если таковое возможно, то почему бы не быть здесь, например, и морскому десанту? Вот и мой комполка считал, что это возможно, что и подтвердил на общем построении в присутствии нескажускольких (страшная военная тайна!) человек. Да и людей то там вообще не было, а только, прости господи, военнослужащие, одним из которых был и автор этих строк. Он то и расскажет ниже вам обо всех этих чудесах «от третьего лица» - то есть вроде бы как «со стороны»: для пущей объективности и чтобы читатель хотя бы на немного поверил в реальность «рассказуемого».
 … - И последнее на завтрашний день. Ввиду отсутствия плановых полётов и по договорённости с командованием …–й воздушно-десантной дивизии завтра их воины прибудут в наш гарнизон для ознакомления с аэродромным устройством и будут имитировать захват аэродрома вероятного противника воздушным и посадочным десантами. С воздуха они прыгать не будут, а приедут на своей боевой технике и с холостыми патронами, но обещают действовать максимально аккуратно. От нас с вами ничего не требуется, кроме как не мешать им и даже всячески способствовать ознакомлению. И, главное – ничем не препятствовать их действиям! Особенно это касается наших военнослужащих срочной службы!... …«Военнослужащие срочной службы» (они же «воины», «бойцы» и прочая-прочая-прочая) традиционно стояли, независимо от своих штатных должностей в полку (будь ты «лётчик-герой» или «штабная крыса»), на общем построении полка отдельной «коробкой». В заднем, «стариковском» ряду в числе прочих «дедов русской авиации» в максимально расслабленной позе (во-первых, «по сроку службы положено», а, во-вторых, начальству всё равно не видно!) находился воздушный стрелок «стратега» Ту-95 по прозвищу «Студент», по национальности – москвич, а по фамилии - …цкий (каковым и будем именовать его далее – исключительно для краткости). В его голове роились многочисленные мысли, среди которых был не только обязательный для солдата минимум («Чего бы пожрать?», «Куда бы после этого забуриться поспать?», «Почему Ленка не пишет, зараза?» и, разумеется, главное – «Когда же ДЕМБЕЛЬ?»), но и актуальное после слов комполка:
- Так, значит полётов завтра по плану никаких нет! Плохо, очень плохо! Никакого повода законно слинять из «расположения» на аэродром нет! Старшина …ик (вон, собака, стоит!) всё это слышал и теперь точно завтра в какой-нибудь суточный наряд загонит!...
…Это только хорошие мысли почему-то никогда не оказываются пророческими – плохое исполняется обязательно и обычно в более значительных масштабах, чем это может представится (многократно проверено на практике – а что, у вас наоборот?). Но этим вечером Провидение (в лице своего наместника в «одной, отдельной взятой» казарме – того самого, помянутого отнюдь не лестным словом старшины) несколько смилостивилось над опечаленным Студентом. Нет, в наряд его, конечно, как «временно свободного от исполнения своих основных функциональных обязанностей», с удовольствием запихнули (тут Провидение глаза от этой картины прикрыло, равно, как и уши свои от комментариев самого «наряженного» по этому поводу), но в наряд «дедовской», своего рода «утешительный», почти что почётный. Если вы считаете, что почётным является наряд у Боевого Знамени части, то глубоко ошибаетесь (об этом – как-нибудь потом!). На самом деле таковым получается наряд наименее хлопотный для «наряжаемого» в него военнослужащего, то есть попросту – халявный. А в авиационной дивизии, дислоцированной на одном из крупнейших аэродромов тогдашнего Советского Союза, таковых «почётных нарядов» всё ещё оставалось множество (даже несмотря на постоянные усилия командования превратить двухгодичную солдатскую службу в «совсемнесахар»). Полк, в котором служил (точнее – уже дослуживал последние полгода – слава тебе, Господи, и тебе, Мать Святая Демобилизация!) Студент, отвечал, в частности, за некое «отдельно стоящее строение», официально именуемое «ближним приводом». Располагалось оно в полном соответствии со своим названием на самом дальнем краю немаленького аэродрома (а «дальний привод» - для интересующихся – вполне логично находился вообще за его пределами – «Это – АРМИЯ, сынок!»). Так вот, на этом самом «ближнем приводе», помимо штатной обслуги, зачем-то ежедневно дислоцировался ещё и суточный наряд из младшего офицера (старший наряда) и воина-«срочника» (вы небось подумали - «младший наряда»? Это ещё неизвестно, кто из них на самом деле старший!). Вот туда-то на следующие сутки и направлялся Студент тем самым Провидением, которое, приоткрой оно, наконец, глаза и узри завтрашние последствия этого своего опрометчивого решения, любыми бы способами не только отвело бы руку старшины …ика от «Графика нарядов», но и своей мощной дланью отвесило бы ему такой виртуальный подзатыльник, чтобы тот вообще забыл на время назначения нарядов фамилию …цкого. Увы, в тот вечер штатное Провидение замещалось неким «агентом американского империализма», к тому же явно «льющим воду на мельницу НАТО» (интересно, а где они у тогдашних натовцев были? Ну, не в Голландии или Испании с их хрестоматийными ветряками же?), и супостат этот услужливо подсказал старшине фамилию Студента. А в результате этой, тщательно спланированной (не иначе как в самом ихнем ЦРУ!) и, безусловно, вредительской акции советским воздушно-десантным войскам на негостеприимном для них своём же аэродроме в самом сердце Украины на следующий день будет нанесён вполне реальный урон «в живой силе и технике»…
(Необходимо и отнюдь не лирическое отступление Это только сами десантники почему-то считают, что их любит вся армия, да и гражданские тоже (типа «У каждого десантника обязательно есть своя девушка, но не у каждой девушки обязательно есть свой десантник!» etc.). На самом деле их не то, чтобы не любят, но почему-то не совсем так, как они это себе представляют. И больше всего – военные авиаторы. Во-первых, потому, что цвет голубой с погон, петличек и околышей как бы одним себе присвоили, во-вторых, потому, что должного почтения «летунам» не оказывают (а без них «голубые береты» из «воздушной пехоты» превращаются в «пехоту обыкновенную»), ну, а, в-третьих, эти самые лётчики своими глазами видят, как «орлята учатся летать» (то есть прыгать с их самолётов), что никак не способствует культивированию в себе трепетно-уважительного отношения к десантуре. А, так как бортстрелок по прозвищу «Студент» летал раньше на «Антоне-двенадцатом» и видел это всё своими глазами, то и у него лично отношение к воинам ВДВ осталось в целом своеобразное (именно в целом, а не к отдельным десантникам, в это «мирное» время исполнявшим свой «небратый» интернациональный долг в Афгане, да в других, менее известных, но не менее горячих точках земного шара). Так что, уважаемые дембеля ВДВ (и примкнувшие к ним родственники, друзья и знакомые), не обессудьте – всё это не могло не найти своего отражения в нижеследующем повествовании. Заранее извините автора-«орла глубин небесных», а если что не понравится, то дальше не читайте – никто не неволит…).
…Десантура прибыла на аэродром с утра пораньше (так им и надо – это же во сколько подниматься-то пришлось? Да ещё и по тревоге небось?) и, естественно, с особым шиком (элита Вооружённых Сил!). Боевые машины десанта входили в главные ворота заранее поверженного ими авиационного гарнизона, казалось, нескончаемым потоком, с лязгом и копотью от форсажа движков. Так как «захватываемый» ими аэродром находился отнюдь не в какой-нибудь поганой Калифорнии или – не к столу будет сказано! – в Неваде ихней (и даже не у немецкого авиационного городка Рамштайн, название которого станет впоследствии известным каждому уважающему себя человеку), а на родной советской земле, то сжимавшие в руках АКСы десантники гордо сидели на броне своих «стальных коней» в знаменитых голубых беретах. Очень скоро, по меньшей мере, один из расчётов БМД-1 сильно пожалеет, что не надел на головы положенные боевые десантные шлемы, но пока в счастливом неведении он уверенно двигался вместе со всеми в общем строю навстречу своей Судьбе…
…Всего этого Студент, разумеется, не видел, да и видеть-то просто не мог, так как с «ближнего привода» из-за естественной кривизны Земли не то, что ворот гарнизонных, но и казармы то своей двухэтажной не разглядишь (глаза бы её ввек не видели!). Он честно нёс свой наряд (или, по крайней мере, усиленно изображал это, как будет справедливее отметить) вместе с недавно пришедшим в полк «зелёным» лейтенантом, только что отданным из родного ВУ (что, как известно, расшифровывалось не только как «Военное училище», но и как «Вроде учился…») в двадцатилетнее «рабство на галерах» Советских Вооружённых Сил. Контакт с ним установился быстро, и в отсутствие других присутствующих (обслуги по причине отмены полётов на «приводе» не было) шла нормальная мужская беседа двух в общем-то совсем молодых русских парней с весьма небольшой разницей в возрасте и с не имеющей на самом деле особого значения серьёзной разницей в воинских званиях.
Мерное течение неспешной беседы (а куда спешить – сменят-то ещё часов через пять не раньше – пока досюда доедешь!) было прервано грохотом мотора «шишиги» (как традиционно именовали в Советской Армии и на всём «постсоветском пространстве» этот изначально чисто военный «газон» за две шестёрки в номере его модели). Злые языки гарнизона утверждали, что в тот момент, когда «шишига» ночью ещё только отъезжает от караулки, на самом дальнем посту аэродрома от рёва её мотора мигом просыпается самый последний воин-«залётчик». Ну, на то они и злые, чтобы врать – гарнизонная «гауптическая вахта» никогда не пустовала за счёт именно проштрафившихся караульных. Очевидно, что именно этих-то «губарей» ещё более злые языки и соорудили разошедшуюся потом по всему Союзу легенду о том, что ГАЗ-66 спроектировал, якобы, конструктор «женскаго полу» (ну, тут-то уж совсем народ заврался – где это видано, чтобы баба, да вдруг автомобиль изобрела!). Так это было или нет на самом деле, лично нам неведомо, а наряд «ближнего привода» тем временем привёл себя в состояние приятного ожидания – караульный «газон» направлялся к их домику, чтобы доставить «страждущим хлеб их насущный», то есть положенный по распорядку дня и нормам питания обед. Однако, если распорядок дня у «господ офицеров» и «солдатской массы» насчёт времени «дневного принятия пищи» совпадал, то про те самые нормы сказать этого было никак нельзя. А уж сравнивать пайку «офицерскую лётную» с солдатской «абнаковенной» нам здесь просто не позволяют элементарные нормы приличия…
…- И чо там на аэродроме-то нашем творится? – лениво вопросил Студент у старшего караульной машины (такого же «старика», но только из караульного батальона, и поэтому высокого звания «деда русской авиации», по мнению бортстрелка, не заслуживавшего), пока два их молодых товарища разгружали – разумеется, абсолютно добровольно! - обеденные ёмкости из машины и бегом – разумеется, в целях поддержания отличной физической формы! - носили их на второй этаж «привода». – Как там эти десантники?
- Да достали уже! Тут не проедешь – их пост стоит, там в объезд – бээмдэшка в канаве застряла, и другая её тащит... Ну, пока они её вытаскивали, мы и стояли, и вот к вам-то и припозднились… - повинился караульный сержант.
Однако ласковое украинское солнце первого послечернобыльского лета (на Киевщине, как, впрочем, и по всему Союзу, стоял июнь 1986-го) приводило всех, «кому дембель скоро», в состояние некой расслабленности, а, как известно, «дед Советской Армии должен быть толстым, сонным и ленивым». Поэтому на «караульщиков» даже злиться за задержку с обедом было лень, и Студент ответствовал старшему машины:
- Да не парься ты! Летёха всё равно даст ведомость мне заполнять! Тебе какое время доставки хавчика указать-то – фактическое или по графику?
- Конечно по графику! – обрадовался «караульщик».
…Дело было сделано, и вскоре тот занял своё положенное место справа от мотора «шишиги», но вдруг приоткрыл дверцу:
- Да, чуть не забыл! Вам велели передать, чтобы вы не удивлялись ничему: скоро десантура будет по всему аэродрому рассыпаться! – И, чему-то загадочно улыбаясь, от души добавил. – Так что вы тут этот воздушный десант не прое…ите!...
…Десант они в общем-целом «не прое…али»…
…Дружно отобедав «чем бог послал» (то есть, выложив на общий стол лётный паёк и всё, что лейтенант – очевидно, по курсантской привычке – прикупил в караул из магазина, а Студент – из солдатского «чипка»; солдатский же паёк – исключительно по причине его высокой калорийности и несравненных вкусовых качеств – сразу был щедро «скормлен» мусорному ведру), наряд «ближнего привода» стал готовиться к обороне «вверенного ему объекта». Неторопливая подготовка сия заключалась в улучшении скрытности вверенного объекта (путём уменьшение звука имевшегося здесь допотопного телевизора лейтенантом - «Слушай, и чего этот ящик орёт-то у нас так, а?») и перемещением Студента к «амбразуре», расположенной фронтом в направлении вероятного появления воздушного десанта не менее вероятного противника («А ну-ка я здесь, на топчанчике прямо у окна прилягу – как подъезжать к нам будут, так их сразу и услышу!»). И, как принято было писать во все времена официальными борзописцами наших славных Вооружённых Сил в таких случаях, «солдатская смекалка не подвела воинов»… Правда, не всех…
…Одиночная бээмдэха, несущаяся к столь же одиноко стоящему домику «ближнего привода», конечно, могла быть замечена его «защитниками» по поднимаемым ей клубам пыли весьма заранее. Но обоих членов наряда в ожидании вражеского воздушного десанта предательски сморил здоровый послеобеденный сон… Ну, конечно, не полноценный такой сон, а всего лишь тревожная дрёма (спать-то Его Величество Устав не велит! А кто тут спит-то? Мы же тут «сон-тренаж» осуществляем!), из которой «наряжённые» всё-таки успели выйти перед самым «вероломным нападением». Студент выглянул в окно и узрел в нём направленную прямо на него пушечку БМД. Во «вражьей» машине откинулся люк, и оттуда появилась голова в голубом берете:
- Эй, в башне! (Во как назвал!) Тут дорога на …ык? (А куда же ей деться-то?)
Вопрос был обращён абстрактно ко всем «в башне», но Студент, как и положено советскому воину, принял удар лично на себя и прикрыл командира. Не собственной грудью, конечно, от предательского вражьего удара, а точным метким словом «Ага!» и кивком головы, подтверждающим правильность предположения десантника.
Не сказав ни «Спасибо!», ни даже «Прости-прощай!», тот захлопнул люк, и … послеобеденный сон как рукой сняло: «тихую украинскую ночь» (то есть день, конечно, но так красивее) огласила данная поверх крыши домика очередь из бээмдэшной пушки. Хоть и холостыми, но всё равно неприятно, а главное, признаемся, абсолютно неожиданно… Выполнив «своё чёрное дело», боевая машина десанта снялась с места и понеслась дальше по грунтовой дороге к границе аэродрома, а значит – к нужному её экипажу за каким-то фигом населённому пункту …ык, находившемуся уже на «гражданской» территории. (Впоследствии, на разборе в штабе полка наряду «ближнего привода» случайно откроется весь «коварный замысел врага»: силой одной БМД условно уничтожить их домик, о чём дать сигнал холостой очередью из пушки, а затем занять дорогу на …ык и удерживать её до подхода подкрепления). Но, как говорится, «враг просчитался»…
…Глядя во след удалявшейся в клубах летней пыли, Студент (на гражданке – действительно студент – историк по специальности) почему-то вспомнил недавнюю беседу с солдатами в клубе, которую проводили замполит и библиотекарша их полка. Тема беседы соответственно дню именовалась «22 июня 1941 года не повторится!». Однако дальнейший ход героической по своему содержанию мысли – «Вот так вот и какой-нибудь дот на западной границе СССР тогда всего пару минут продержался, а потом…» - был прерван воистину диким криком лейтенанта, по децибелам заметно превысившим раскат очереди из пушки БМД:
- Ты ЧТО им сказал???
- Тарщь лейтенант! Да Вы чо так переживаете – это же наши! Ну, спросили, я им кратко и ответил…
- КУДА эта дорога ведёт, ты помнишь??? – не снижал рыка буквально обезумевший в момент лейтенант.
- На …ык – куда им и надо было! – недоумевал Студент, пребывавший после обеда в некоторой естественной нирване, постепенно, однако, под воздействием момента почему-то улетучивавшейся…
- А через ЧТО они на своём железном гробу в …ык попадут, ты мне объясни!!! – Не снижал своего напора старший наряда.
- Как это через ЧТО, тарщь лейтенант? – завёлся Студент. - Конечно, через…
…и осёкся, так как дальше мысль шла уже с явными перерывами в её изложении:
- Ой, блин… Через этот грёбаный МОСТ!!!...
…Впоследствии, уже вернувшись на «гражданку» и продолжая обучение на своём родном истфаке, он сделает своё маленькое (первое, но отнюдь не последнее) историческое открытие. Так как ни в одной из сохранившихся древнерусских летописей столь значительный исторический факт, как постройка …ыкского деревянного моста – судя по его внешнему виду, одного из самых первых в Киевской Руси – через безымянный, но весьма глубокий овраг не нашёл никакого отражения, то это значило, что: либо летопись сия была варварскими сожжена монголо-татарами или прочими половце-печенегами и, таким образом, безвозвратно утрачена для истории, либо само мостостроительство у …ыка завершилось ещё до появление у древних славян письменности, и к моменту введения кириллицы уже было «делом давно минувших дней, преданьем старины глубокой». И только природная скромность вчерашнего бортстрелка не позволила ему опубликовать это сенсационное открытие, например, в «Вопросах истории»…
…Однако это будет ещё не скоро, а пока наряд «ближнего привода», одновременно затаив дыхание и матерясь в полный голос на весь белый свет (ну не на себя же и не на друг друга – «Мы то здесь в чём виноваты!»), обречённо следил за движением бээмдэхи по направлению к ...ыку, которого ей достичь было не суждено… Через этот старый деревянный мост не рекомендовалось ходить в …ык на традиционные тамошние блядки даже одиночному воину-«самовольщику» (а тут – семитонная БМД-1!), добрый совет о чём старшие товарищи в полку передавали по эстафете «молодой смене» по достижению ей определённого «срока службы» («На мост даже ногой не ступай! Спустись в овраг и поднимись на другой склон! Зато хоть живым к Оксанке придёшь! И назад также, каким бы она тебя не отпустила, гы-гы!»)… Судя по всему, знали об этом и в гарнизонном общежитии для холостых офицеров – вон лейтенант-то как разволновался! Ну да: он же старший наряда, ему за все последствия и отвечать… Студенту чисто по-человечески стал жаль этого, вполне адекватного летёху, но события продолжали развиваться явно помимо их воли, по уже написанному и утверждённому где-то свыше сценарию…
…Если бы мы с вами сейчас могли заглянуть в этот сценарий, то нашли бы там следующие, наверное, строки наподобие белого стиха
Боевая машина десанта на полной скорости подъехала к оврагу
И, не снижая её, влетела на мост.
Раздался страшный треск рушащегося дерева,
И буквально на мгновение машина повисла в воздухе,
А затем с грохотом обрушилась в овраг.
Когда же в воздухе рассеялись последние клубы пыли,
Ничто уже не нарушало идиллического пейзажа мирной украинской степи…
Одно слово – песня без слов! Ибо находившиеся на «ближнем приводе» лейтенант и Студент действительно не слышали тех самых слов, которые явно должны были доноситься из лежащей на дне оврага БМД. И, возможно, жаль, что не слышали, ибо могли бы узнать «много нового и интересного» про себя лично, про своих родственников (особливо женского пола) и про свою – с точки зрения десантников из той машины – как сейчас принято говорить, «сексуальную ориентацию». И вообще – многое из того, чем в подобной ситуации щедро и во весь голос делится русский человек со всем окружающим его прогрессивным (и не только) человечеством…
…- Тарщь лейтенант! – встрепенулся Студент. - Если они живы там, то сейчас к нам, как пить дать, вернутся! Их там с отделение будет, а мы здесь – одни! Срочно звоните в штаб и на КДП и докладывайте, а я дверь поплотнее закрою, да чем-нибудь изнутри подопру! На всякий случай… - добавил он явно без энтузиазма от предстоящей встречи с «братьями по оружию».
Но лейтенант после перенесённого стресса впал в некий ступор. Поэтому Студенту после «осуществления усиления защиты проектного дверного проёма» (а по-русски – единственной, к счастью, входной двери в домик, закрытой изнутри на замок и щеколду, да намертво заклиненную изнутри невесть откуда взявшейся здесь железной бочкой – «Вот спасибо тому му…аку, который её здесь оставил!»), пришлось самому метнуться к телефону. Первый звонок был дежурному по полку:
- Тарщь капитан! Докладывает помощник дежурного по «ближнему приводу» …цкий! В результате умелых действий нашего наряда вражеская боевая машина десанта условно уничтожена!
- Боец, ты чего несёшь? А где сам дежурный? Дай ка его сюда! – донеслось из трубки грозное командирское.
- Дежурный по «ближнему приводу» лейтенант …ов в настоящее время находится на территории, где оказывает первую помощь экипажу условно уничтоженной машины! – по-уставному доложил быстро нашедший «отмазку» заступоренному лейтенанту Студент.
- Вы что там, на «ближнем» - конопли обкурились что ли? Какая вражеская машина? Это же НАШИ десантники! А ну рассказывай всё по-нормальному! – не выдержал капитан.
- Как хотите, тарщь капитан! – обиделся Студент. – Я же Вам для вашего доклада комполка подсказки давал. Ну ладно, дело значит так было…
… - А как ты там по началу мне доложил-то: «Умелыми действиями наряда…» Что там дальше-то у тебя было? А то мне полковнику …укину сейчас об этом ЧП домой звонить… - уже «виноватился» дежурный, которому во всей этой истории явно светило остаться «крайним по полку»…
…Следующий звонок с «ближнего привода» был на также мирно спящую после обеда в «бесполётный» день «вышку», сиречь КДП. Подошедшему к телефону события у моста были изложены весьма лаконично:
- Срочно высылайте дежурный тягач к «ближнему приводу»! У нас тут машина с десантниками в овраг с моста навернулась…
- А разве мост ещё стоит? – сонно удивилась «вышка», но вместо логичного ответа Студента «Уже не стоит, блин!» услышала в трубке одни коротки гудки…
…Впрочем, людей с «вышки» в полку всегда считали самыми большими «тормозами» и бездельниками, а те себя – самыми занятыми людьми («Мы же полёты организуем!»). Поэтому не было ничего удивительного в том, что однажды на двери КДП появился листок со стихами: «Мы не сеем, мы не пашем, не валяем дурака! С КДП мы …уем машем, разгоняем облака!». То, что это «дацзыбао» появилось там точно после спуска с «вышки» именно Студента – так это, как говорится, случайное совпадение, и не более того. А вот то, что эти, без сомнения, правдивые вирши первым посчастливилось прочитать начальнику штаба полка полковнику …узову, решившему невзначай проверить несение «вышкой» службы, так это – просто чистая случайность, не сильно, впрочем, счастливая для расчёта КДП. Счастливой же случайностью было то, что «вышка» после этого визита осталась стоять на месте, хотя от рёва «отца-командира» явно получила некоторые «конструктивные повреждения». Ну, да хватит о КДП – вернёмся, однако, на «ближний привод»…
…Времени, отведённого Провидением Студенту на подпирание двери и на два телефонных звонка, как раз хватило тем трём десантникам, которые первыми выбрались со дна оврага, чтобы достичь ставшего столь ненавистным им двухэтажного домика. Тогда десантуру учили не только разбивать себе об голову бутылки и кирпичи на потеху публике на различных праздненствах, но и «военному делу настоящим образом», как того желал «вечно живой» основатель Советских Вооружённых Сил (сам, впрочем, никогда в них сам реально не служивший). Однако то ли лето действовало на всех и каждого умиротворяюще, то ли силы у тех десантников после пережитого были на исходе, но дверь в домике выбить они так и не смогли. И, слава богу…
…Дальнейшее общение между «противоборствующими сторонами» происходило лишь устно, через форточку второго этажа, которая, не будь она «специально обученной военной форточкой», от услышанного должна была лопнуть от стыда и осыпаться стёклами на незваных гостей после первых же их «приветственных» фраз. Но она была закалённой форточкой, и выдержала не только начало беседы, но и целый сюжет типа индийской мелодрамы, когда никогда не видевшие друг друга взрослые люди (ну под 20 лет же парням!), как выяснялось по ходу их разговора, вдруг оказывались близкими родственниками, так как взаимно состояли в некой связи с родными своих визави. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта «словесная дуэль», но Студент с высоты своего положения обратил внимание собравшихся внизу на приближавшиеся со стороны КДП клубы пыли в количестве четырёх единиц:
- Вы нам тут попи...ите ещё минуток пять! Вон НАШИ уже едут!
И вправду: как пишут в правдивых исторических книжках, «на помощь защитникам осаждённого дота из глубины страны выдвигались части регулярной Красной Армии». Впереди нёсся уазик инженера полка («А он-то здесь зачем! Он же за самолёты только отвечает, а там БМД лежит!»), от него не отставал точно такой же «рашен джип» самого комполка («Ой, что сейчас будет! Может всё-таки лучше этим десантникам сдаться?»), сзади следовал «камаз» с неизвестным содержимым (под тентом и издалека не видно), а четвёртым из аэродромной пыли возникло защитного цвета чудовище производства Минского завода колёсных тягачей (а вот это в печатном тексте комментировать никак не возможно, это своими глазами надо ВИДЕТЬ!). Очевидно, что ещё даже не вступив в бой, одним своим видом этот монстр, выводимый из своего ангара только по большим праздникам (или такого же масштаба несчастьям – типа приезда комиссии из штаба воздушной армии), с ходу добил словесно штурмующих «ближний привод» десантников, и те обречённо умолкли…
…Зато заговорил подъехавший инженер полка:
- Эй, бойцы, где там ваша машина лежит? Быстро на «Ураган» и указывайте дорогу! Новому наряду принять «ближний привод» без сдачи, старому – в машину комполка и в штаб! Я остаюсь на месте за старшего!...
…Шофёр комполка рядовой …уев был из-за своей «блатной» должности личностью отвратной как внешне, так и внутренне, так что вполне соответствовал своему прозвищу, в которое переделали его фамилию заменой всего одной первой буквы «З» на одну из последних в русском алфавите (надеюсь, сами догадаетесь, на какую!). Но и этого наглого от природы волгаря сейчас просто буквально било об сиденье, и отнюдь не от прыжков его уазика по кочкам:
- Слушай, …цкий, чего вы там с этим натворили-то? Шеф рвёт и мечет, меня не за что отъимел… Чего случилось у вас там, а? – шипел он на ухо Студенту.
- Через час сам всё узнаешь! – отрезал тот и «убрался в раковину», не проронив больше по дороге в штаб ни слова: с …уевым говорить-то всегда было противно (не то, что сидеть рядом!), но сейчас перед глазами вставал призрак длительной «губы», за которой ещё неявственно, но верно возникал мираж дисбата… «Дембель в опасности!», - это фраза для любого «срочника» во все времена была страшнее, чем, пожалуй, даже сообщение о начале ядерной войны…
…К сожалению, Госпожа История не донесла до нас не только летописного упоминания о дате создания непризнанного шедевра древнерусской архитектуры …ыкского деревянного моста, но почему-то и значительно более близкой нам по времени стенограммы беседы командира …-го тяжело-бомбардировочного авиационного полка с двумя своими подчинёнными у себя в рабочем кабинете. Предположим, что это произошло лишь потому, что предстоящий разговор должен был быть полон специфических военных терминов и прочих «слов и выражений», простому человеку (каковой была отосланная за дверь вольнонаёмная секретарша комполка) просто непонятных. Впрочем, и беседой, и даже просто разговором этот возвышенный монолог полковника …укина назвать было нельзя, да и возвышенным он был только по тембру голоса комполка. Наряд «ближнего привода», вытянувшись по стойке смирно лучше любого воина Роты Почётного Караула, «ел глазами начальство» и односложно-исчерпывающе отвечал на «наводящие» вопросы. Вопросы же сии явно наводили Студента на одну-единственную мысль – о скором вызове во двор штаба дежурного подразделения с карабинами с полными подсумками боевых патронов «со всеми вытекающими последствиями». Впрочем, почему с «полными» («Интересно, сколько патронов надо для расстрела двух «грубых нарушителей воинской дисциплины», или кто мы с летёхой сейчас «по совокупности совершённых преступлений»?»), да и зачем вообще вызывать дежурное подразделение, если под рукой есть знамённый караул с такими же снаряжёнными СКСами («Бодрствующей и отдыхающей смен на нас двоих вполне хватит»)?
- Ну что, блин, допрыгались … («…Мать, мать, мать!» - по привычке отозвалось эхо поручику Ржевскому»), – подвёл свой монолог к логическому концу комполка. - Вон оба из кабинета! Ждать за дверью! Буду комдиву докладывать! Ваше счастье, что он сейчас третий полк в …оке проверяет … («…Мать, мать, мать!»…)
…Писать последние, прощальные письма маме и девушке было нечем, не на чем, да уже, впрочем, и некогда… Дверь из командирского кабинета открылась, и оттуда вышел комполка, за прошедший всего десяток минут подозрительно изменивший отношение ко всему окружающему миру в целом и к двум «нарядчикам с ближнего» в частности:
- Ну, блин, орлы, повезло нам всем! (Не нам всем, а мне лично!) Только хочу с комдивом связаться, как инженер с «ближнего» звонит и докладывает, что всё нормально: начмед десантников осмотрел, так не одного перелома даже нет, а только шишек себе те понабили! (Ну и не хрен в машине боевой в одних беретах ездить!) Машину ихнюю нашим «Ураганом» из оврага вытащили, так и она вроде как целая! («Вроде» или всё-таки целая?) Ну да ладно: я инженеру приказал её к десантникам на базу на трейлере нашем доставить (Ой, как бы за такой «подарочек» наши водилы там от десантуры звиздюлей не огребли! Хорошо хоть не нас с летёхой посылают!). Так комдиву и доложил: учения на нашем аэродроме прошли успешно, у условного противника умелыми действиями нашего аэродромного наряда условно выведена из строя боевая машина с экипажем и десантом. Да, кстати: это ты, что ль, Студент, формулировочку такую выдумал, грамотей? (Нет, блин: дежурный по полку, который из нашей ТЭЧи! Сами знаете, какие «златоусты» у нас там служат!) Так комдив там поржал сначала, а потом и говорит мне: «Награди отличившихся своей властью!» (И что «Ваша власть» решила, товарищ полковник?). Ну, лейтенант тебя я награждать буду за дело – когда все допуска на полёты сдашь (М-да, служить тебе, тарщь лейтенант, ещё, как медному котелку!), а тебя, Студент, завтра на полёт «в зоне» с собой беру (Зашибись! Полетаем!) – не фиг лётчику боевому по нарядам этим дурацким ошиваться! (Вы это не мне, а старшине …уку скажите!) Обоим быть на вечернем построении!...
…- И последнее, товарищи авиаторы! Как вы все знаете, сегодня на нашем аэродроме свои учения провели воины …–й воздушно-десантной дивизии. К настоящему моменту учения благополучно, слава Аллаху, закончились, и десантники, наконец, отбыли в своё расположение. С нашей стороны отличился наряд «ближнего привода» в составе старшего наряда лейтенанта …ова и его помощника …цкого. Оба – выйти и строя! Гордитесь, товарищи авиаторы: эти два наших боевых товарища без оружия, одними только своими умелыми действиями условно вывели из строя боевую машину десанта условного противника и полтора десятка условно вражеских солдат. Смирно! От имени командира дивизии объявляю благодарность!
- Служим Советскому Союзу!
- Вольно! Встать в строй! Так вот, товарищи: теперь в наших рядах есть военнослужащие, обладающие реальным опытом борьбы с воздушным десантом противника! Да, надеюсь, что и с морским тоже! Разойдись!...
…А вы говорите: «подводная лодка в степях Украины»…
|
