С последнего аэродрома

   Могилев вошел в историю Великой Отечественной во­йны как город, оказавший упорное сопротивление не­мецким войскам. Наряду с бойцами стрелковых дивизий и ополченцами свой вклад в оборону, длившуюся 23 дня, внесли летчики. Еще во второй половине 30-х годов XX века на Луполово (там, где сейчас на­ходится жилой микрорайон по проспекту Шмидта в Могилеве) был построен военный аэро­дром, сыгравший значительную роль в дни противостояния. По сути, это был последний стратегический аэроузел на западном направлении после потери площадок в Западной и Центральной Белоруссии. Сюда в последних числах июня 1941 года перебазировались полки 43-й истребительной авиадивизии генерал-майора Захарова, 170-й истребительный авиа­полк майора Мищенко, вре­менно подчиненный дивизии, и другие части. Перед летчиками была поставлена задача по раз­ведке и прикрытию наземных войск, уничтожению авиации противника в воздухе на под­ступах к Бобруйску, Могилеву и Смоленску. О том, как воевали красные соколы, можно судить по архивным документам. В частности, 43-я авиадивизия в первые полтора месяца войны произвела 4638 самолето-вы­летов с общим налетом 5956 часов. Авиаторы уничтожили в боях 167 самолетов про­тивника и потеряли 89 своих. «...Возложенные на дивизию задачи выполнялись с большим упорством и самоотверженно­стью» — такова характеристика, данная командованием ВВС Западного фронта.

   12 немецких самолетов из числа сбитых записали на свой счет истребители 170-го полка, частично состоявшего из летчиков с боевым опытом: Дальний Восток, Испания. В частности, командир полка Иосиф Павлович Мищенко яв­лялся кавалером двух орденов Красного Знамени, полученных за бои с франкистами. Имен­но в этом подразделении и служил старший лейтенант А.П.Кобец, о котором говорят как о летчике, совершившем первый воздушный таран над Могилевом. Но, в отличие oт аналогичного случая, про­изошедшего с истребителем Николаем Терехиным из 161 -го авиаполка, чей подвиг воспел в балладе «Секрет победы» Константин Симонов, о таране Кобеца в печати упоминают мало и скупо. Дело в том, что документальных подтверж­дений произошедшего нет, только косвенные. История эта любопытна.

   По воспоминаниям коман­дующего 43-й авиадивизией Георгия Захарова, вражеские самолеты-разведчики появи­лись над Могилевом в первый же день войны — вечером 22 июня. А уже 25-го немцы бомбили железнодорожную станцию и мясокомбинат. Между тем в городе располагался штаб Западного фронта и штаб ВВС, прикрытие которых с воздуха было делом столь же важным, как защита жилых домов и промышленных пред­приятий. Воздушные сражения, разгоревшиеся в небе над городом, в его окрестностях, были чрезвычайно ожесто­ченными. Враг не должен был сбросить смертоносный груз!

   ...29 июня в небе над Моги­левом появилась пара Ju-88. На перехват взлетели истре­бители И-16: ведущий — ко­мандир 4-й эскадрильи Кобец, ведомый — Мурасанов. Само­лет ведомого вскоре получил повреждения и вышел из боя. Комэск остался один. Когда кончились боеприпасы, лет­чик пошел на таран. "Юнкерс" рухнул вниз, а И-16, который пилотировал Кобец, сел на фю­зеляж далеко за городом: при столкновении машина получи­ла повреждения — этим и объ­ясняется вынужденная жесткая посадка. Но истребитель, о котором лестно отзывался летный авторитет Чкалов — за скорость, отличался и высокой устойчивостью к повреждени­ям. «Ишачок» — так ласково прозвали его советские лет­чики за минимальные размеры и живучесть — доставили в часть и отремонтировали. Та­кова версия произошедшего, изложенная в книге «1941: пылающие рубежи Днепра и Сожа», написанной нашим земляком, писателем и историком Николаем Борисенко, руково­дителем областного историко-патриотического объединения «Поисковый клуб «ВИККРУ». Научно-популярное издание раскрывает неизвестные или малоизвестные ранее события по наиболее трагическому пе­риоду Великой Отечественной войны в Могилевском регионе на основных водных рубежах - Днепре и Соже. Книга со­ставлена на основе собствен­ных исследований, данных архивов, анализе публикаций иных авторов. В нашем случав упомянут материал С. Левицкого «Имя летчика известно» («Красная звезда», 1983 год).

   Воздушный таран. Героиче­ский поступок, бой, в котором ставка больше чем жизнь. Подтверждением служит сле­дующее обстоятельство: в годы Великой Отечественной войны советские летчики совершили более 600 удачных таранов, из которых 2/3 приходится на 1941—1942 годы — самый тяжелый период, когда мно­гие наши самолеты уступали по тактико-техническим ха­рактеристикам немецким. Но взять верх было необходимо, и поэтому шли на чрезвычай­ную меру, не прописанную в Уставе. К слову, для летчиков люфтваффе этот тактический прием оказался неожиданным. 5 ноября 1941 года в боевые части германских ВВС посту­пил циркуляр рейхсмаршала Германа Геринга, который требовал «...не приближаться к советским самолетам ближе, чем на 100 метров во избежа­ние тарана».

   Распространенное мнение: таран — это акт самопо­жертвования. Как показывает статистика, при совершении тарана погибло примерно 37 процентов летчиков. Остальные не только оставались живы, но продолжали вести бой и совершали посад­ку на своем самоле­те. Примером можно считать истребителя Бориса Ивановича Ковзана, Героя Совет­ского Союза, который совершил четыре воз­душных тарана, при­чем трижды возвра­щался на аэродром на своем самолете.

   Бесспорно, подой­ти вплотную к враже­скому самолету и уда­рить его плоскостью своего, зайти в лоб или нанести удар по хвостовому оперению винтом мог только хладнокровный, вир­туозный пилот. К тому же при атаке на бом­бардировщик дело усугублялось тем, что по истребителю вел огонь воз­душный стрелок...

   ...Однако вернемся к собы­тиям 29 июня. Как уже сказано выше, подтверждений, что в этот день над Могилевом был сбит немецкий бомбардировщик, нет. В ВВС Красной Армии с 1941 года количество сбитых самолетов устанавли­валось в каждом отдельном случае показаниями летчика-истребителя на месте, где упал сбитый самолет противника, и подтверждениями командиров наземных частей. В случае с Кобецом никаких документов отыскать не удалось. Хотя опи­сание боя Николая Терехина, произошедшего 1 июля, в свое время попало на страницы цен­тральных газет и встречается в различных интернет-источ­никах, в том числе со ссылкой на документы люфтваффе от 1 июля 1941 года. «В этот день в районе Могилева в результате тарана был потерян Не-111Н-5 (заводской номер w/n 4057, бортовой код A1+CN) из 5./ KG53. Все находившиеся на борту, в том числе военный корреспондент, пропали без вести». (Интернет-журнал «Во­енное обозрение» — topwar.ru, статья «Воздушный таран — кошмар немецких асов».)

   Впрочем, есть любопытная информация. В книге «Исто­рия могилевского еврейства: документы и люди», одним из авторов которой является могилевский журналист Александр Литин, в воспоминаниях Лаза­ря Моисеевича Закашанского (между прочим, тоже журна­листа — Л.Закашанский долго работал корреспондентом в областной редакции радио и был редактором радиогазеты «Химик» производственного объединения «Химволокно») сказано: «...Рано утром 29 июня мы вышли на крыльцо дома, ко­торый тогда был между Перво­майской и Ленинской улицами. Стояла теплая солнечная пого­да. Вдруг с запада послышался сильный характерный гул не­мецкого самолета. Летел он низко, на высоте метров сто, не выше, в сторону кинотеатра «Родина», на небольшой скоро­сти. Из чердачного окна одного из домов по самолету ударили из станкового пулемета. Летчик резко отвернул в сторону, как бы бросил самолет влево. В это время с юга, снизу, над крыша­ми домов появился маленький, юркий краснозвездный истре­битель И-16, который увеличил скорость и стал приближаться к вражескому самолету. Летчик не стрелял, видимо, у него кон­чился боезапас патронов, но он все ближе и ближе приближал­ся к хвостовому оперению и, наконец, своим винтом рубанул по врагу. Тот резко пошел вниз и рухнул на северной окраине города».

   Интересно, кто еще из могилевчан оказался свиде­телем того боя? Воспоминания стали бы бесценной страницей в летописи обороны города.

Награда герою

   Кто же был летчик Кобец? Из источников в Интернете (obd-memorial.ru, podvignaroda.mil. ru), ссылающихся на Централь­ный архив Министерства обо­роны Российской Федерации, удалось узнать следующее: Анатолий Петрович Кобец ро­дился в поселке рудника Каменка Донецкой области в 1910 (по другим сведениям в 1914 году). По национальности украинец. Член ВКП(б). Кадровый во­енный — в армии с 1933 года, до войны окончил 5-ю Ленин­градскую военно-Техническую школу летчиков и 14-ю военную авиационную школу летчиков в Энгельсе. За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с гер­манским фашизмом, офицер, участник 4 воздушных боев, был посмертно представлен к ордену Красного Знамени. Но награжден орденом Ленина — одной из высших прави­тельственных наград СССР. Указ Президиума Верховного Совета СССР вышел 22 июля 1941 года — через три недели после гибели комэска.

   О том, как это произошло, известно немного. Утром 1 июля Анатолий Кобец вылетел из Могилева на преследование немецких бомбардировщиков. В воздушном бою над железно­дорожной станцией Погодино И-16 был сбит. Ошибочно счи­талось, что старшего лейте­нанта похоронили в братской могиле в райцентре. На самом деле самолет упал в районе де­ревень Язычково — Городецк, и останки пилота захоронил на небольшом хуторском кладбище – поселение давно не существует — кто-то из жителей.

   - Утверждать со стопро­центной уверенностью, что Анатолий Кобец совершил таран, невозможно. Нет до­кументов, которые это под­тверждают, — историк Николай Борисенко оперирует фактами. — Но и исключать версию, если о ней упоминают, нельзя. К сожалению, многие архивы, в том числе и немецкой стороны, закрыты для исследователей до сих пор. Есть множество «белых пятен», особенно по 1941 году, при скрупулезном исследовании которых откры­ваются, по сути, уникальные сведения, неведомые ранее. Картина драматических со­бытий первых месяцев войны на Могилевщине не полная. Но одно бесспорно: старший лейтенант Анатолий Кобец за­служил, чтобы о нем говорили как о защитнике Родины, пав­шем в бою.

   Безусловно, это так. От­радно, что о захоронении А.П.Кобеца в Дрибинском районе не забывают. Есть ор­ганизация, которая за ним уха­живает — Михеевская средняя школа. И кто знает: возможно, со временем «заговорят» ар­хивы и доступным широкому кругу станет то, о чем сегодня рассуждают на уровне гипотез?

Максим ТЕТЕРИН, г.п. Дрибин.

Источник: газета «Могилевские ведомости» 8 мая 2013 года