Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход
Меню сайта
Категории раздела
Публикации о музее [18]
Авиация в Беларуси [157]
Морская авиация в Беларуси [3]
Статьи [29]
Литературное творчество пользователей сайта [6]
Личности в авиации [1]
Мы в Контакте
Наш канал в YouTube
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Друзья сайта
Сайт Авиационной Истории
Беларусские крылья
SkyFlex Interactive - Русский авиамодельный сайт Щучин - город авиаторов
Главная » Статьи » Авиация в Беларуси

Грозное небо 41-го

Ваш грозный строй летит в века
Крыло к крылу, к руке – рука…

Я бы хотела сказать, что они ушли в бессмертие, но не могу – слишком много осталось еще безымянных могил. Тогда, в 41-м, когда враг обрушил на нашу страну всю мощь своего удара, они мужественно встали на защиту Родины и доблестно выполнили свой воинский долг. Когда же выполним свой долг мы – претворим в жизнь лозунг «Никто не забыт, ничто не забыто»?!

Хочу рассказать о боевых действиях 23-й смешанной авиадивизии, которая в тяжелейших условиях начала Великой Отечественной войны прикрывала небо над Борисовом, о доблести и героизме советских летчиков.

23-я авиадивизия, сформированная осенью 1940 года в Московском военном округе, по приказу Ставки от 22 июня 1941 года была брошена на помощь Западному фронту, понесшему уже в первые часы войны большие потери. Передислокация длилась несколько дней. 23 июня на аэродромы Борисов и Приямино прибыли 27-й и 169-й истребительные авиаполки, укомплектованные пикирующими бомбардировщиками Ар-2 и устаревшими бипланами И-153 «чайка». 25 июня из Ржева перелетел на аэродром Борисов 99-й скоростной бомбардировочный авиаполк, вооруженный тихоходными самолетами-бомбардировщиками типа СБ, 213-й бомбардировочный авиаполк дислоцировался на аэродромах Оршанского аэроузла: Пронцевка, Зубово, Болбасово. 27 июня прибыл к фронту 214-й бомбардировочный авиаполк, также вооруженный устаревшими бомбардировщиками СБ. В конце июня – начале июля в состав 23-й САД влились вновь сформированные 401-й истребительный авиационный полк под командованием Героя Советского Союза С.П. Супруна, вооруженный новейшими самолетами Миг-3, пилотировали которые опытные летчики-испытатели НИИ ВВС, и 430-й штурмовой авиаполк, вооруженный новейшими совсекретными бронированными самолетами Ил-2. Оба полка разместились на аэродроме Зубово под Оршей.

Буквально с первых дней летчики 23-й САД включились в боевые действия на Минском направлении. Экипажи Ар-2 производили разведку и вылетали на бомбардировки вражеских мотомеханизированных колонн в районе Молодечно, Радошковичи,  Городок, Минск, Борисов, Лепель. 213-й СБАП в эти дни бомбардировал мотомехколонны в р-не Молодечно-Городок, 99-й СБАП – немецкие танки в районе Молодечно. Боевые вылеты на бомбардировки сопровождали истребители И-153 «чайка» 169-го ИАП, которые также несли дежурство в небе, вылетая на перехват немецких самолетов.

26 июня при выполнении боевого задания в районе Молодечно-Городок были сбиты в воздушных боях и зенитной артиллерией противника пять бомбардировщиков 213-го СБАП. 99-й авиаполк не досчитался в этот день двух СБ. 169-й ИАП потерял три самолета при перелете с аэродрома Приямино на аэродром Зубово.

Причиной поспешного перебазирования авиаполка стали немецкие танки, неожиданно появившиеся 26 июня в районе Смолевичей, и распространившиеся слухи о том, что они уже двигаются от Минска  на Оршу и Могилев. Командование полка во второй половине дня получило приказ о перебазировании в Зубово. Но прежде чем навсегда покинуть аэродром Приямино, эскадрилье 169-го ИАП надлежало провести штурмовку войск противника в районе Смолевичей. С этой штурмовки три «чайки» и не долетели до нового аэродрома. Два летчика вскоре вернулись в часть, а третий – лейтенант К.Я. Самойлов – пропал без вести.

Вероятно, именно гибель лейтенанта Самойлова описал в своих мемуарах писатель Константин Симонов, которому довелось встретить войну как раз под Борисовом.  «Через полчаса после того, как я попал сюда (имеется в виду лесной массив на окраине Борисова возле шоссе Минск-Москва), немцы с воздуха обнаружили наше скопление и стали обстреливать лес из пулеметов, — записал в своем дневнике К.Симонов. — Волны самолетов шли одна за другой примерно через каждые двадцать минут.

Мы ложились, прижимаясь головами к тощим деревьям. Лес был редкий, и нас очень удобно было расстреливать с воздуха. Никто друг друга не знал, и при всем желании люди не могли толком ни приказывать, ни подчиняться. …

Наконец часа через три над лесом низко прошло звено И-15. Мы вскочили, довольные, что наконец-то появились наши самолеты. Но они полили нас хорошей порцией свинца. Несколько человек рядом со мною было ранено — все в ноги. Как лежали в ряд, так их и пересекла пулеметная очередь.

Мы думали, что это случайность, ошибка, но самолеты развернулись и прошли над лесом во второй и в третий раз. Звезды на их крыльях были прекрасно нам видны. Когда они в третий раз прошли над лесом, кому-то из пулемета удалось сбить один самолет. Туда, где горел этот самолет, на опушку, побежало много народа. Бегавшие туда говорили, что из кабины вытащили труп полусгоревшего немецкого летчика.

Не понимаю, как это получилось…»

А много лет спустя, вспоминая этот эпизод, Симонов записал: «Скорее всего, это был советский летчик. Просто в тот момент никто не мог даже подумать, что такое может случиться». Однако практика показывает, что подобные случаи на фронте были не редкостью. Как сообщал в своем донесении от 28 июня 1941 года начальник гарнизона города Борисова корпусной комиссар Сусайков,  «…отсутствие связи (и каких бы то ни было средств для этого) с авиацией приводит к тому, что наши самолеты обстреливают и бомбят свои позиции и войска, а наши войска обстреливают свои самолеты. 25 и 26.6.41 г. сбиты своим артогнем и самолетами 1 разведчик и 2 скоростных бомбардировщика Красной Армии…»

27 июня 169-й ИАП «прикрывал г. Борисов и вел разведку. Летало 35 самолетов. Потерь нет. Сбит 1 самолет, тип не установлен, … с красными звездами, бомбивший Борисов», говорится в оперативной сводке № 02 штаба 23 САД от 28 июня 1941 года. И хотя в документе отмечено, что потерь в 169-м ИАП нет, в списке безвозвратных потерь полка значится командир звена младший лейтенант Григорий Тихонович Еремин, который, вылетев 27 июня 1941 года на патрулирование в р-не Орши и Борисова, не вернулся на свой аэродром и до сих пор числится пропавшим без вести. Есть большая доля вероятности, что это именно его самолет был сбит в воздушном бою над деревней Судоль, что находится севернее Борисова, и что безымянный летчик, который похоронен в Судоли, ни кто иной, как Григорий Еремин. Вот что писала о событиях тех далеких дней борисовская газета «Камуністычная праца» 1-го февраля 1984 года: «…Тот теплый июньский день 1941 года жители Судоли запомнили на всю жизнь. …

Охваченный огнем самолет промелькнул над болотом, что за Судолью, и рухнул где-то на погодицком поле. А в небе кружил и делал все новые развороты фашистский самолет. Немецкий стрелок, видимо, время от времени прикладывался к пулемету и короткими очередями строчил по человеку, который спускался на парашюте. …

— Я в тот день пас колхозных лошадей, — вспоминает Станислав Неверовский. – Видел, как фашисты расстреливали летчика. А как только он опустился на землю, сел на коня и поскакал туда. Когда подъехал, то увидел его уже мертвым. Нещадно посеченный он был пулями. Черноволосый, круглолицый, среднего роста. …

Похоронили лейтенанта наши мужчины Иосиф Бабицкий и Иван Круглик. Правда, помогали им и танкисты, которые оказались рядом. Запахнули тело летчика в кожаное пальто, перед этим танкисты забрали документы. А потом завернули в белый шелковый парашют и на руках опустили в могилу. …

В 1984 году неизвестному летчику был установлен памятник из черного гранита. На нем под звездой и лавровой ветвью надпись: «Здесь похоронен неизвестный советский летчик, который погиб в неравном воздушном бою с немецко-фашистскими захватчиками в 1941 году».

За неделю боевых действий 23-я САД понесла большие потери и оказалась сильно ослабленной. 99-й СБАП, потерявший за пять дней почти всю матчасть и значительную часть личного состава, 30 июня 1941 года сдал оставшиеся самолеты 214-му авиаполку и в ночь на 1 июля убыл в Москву за новыми самолетами. После переучивания личного состава на Пе-2 полк действовал в составе 1-й резервной авиагруппы.

В 27-м ИАП из 12 самолетов Ар-2 исправных осталось только 4, 3 из которых были уничтожены уже на следующий день при вылете на бомбометание вражеских танков в районе Борисова. Выполнив 89 боевых вылетов, из них 41 — на пикирование, и потеряв 15 человек летного состава, эскадрилья в начале июля была выведена на переформирование.

Из 50 «чаек» 169-го авиаполка исправных осталось только 30, а в двух полках СБ – 213-м и 214-м – на 1.07.41 числились боеготовых 35 бомбардировщиков. Всего 69 самолетов на всю авиадивизию. По меркам довоенного времени – один авиаполк! Такого количества самолетов было явно недостаточно, учитывая, что действовать им приходилось на обширном участке фронта от Полоцка до Бобруйска.

«Положение было не из легких, — вспоминал позднее бывший командующий Западным фронтом А.И. Еременко. — Фронт имел очень мало авиации (насчитывалось исправных всего 120 машин). 1 июля нам подбросили еще 30. Из 150 исправных самолетов 52 были истребители. Было принято решение имеющейся авиацией нанести удар по двум группировкам танковых войск Гудериана.

1 июля по моему приказанию был произведен налет нашей авиации. До полудня самолеты использовались на Бобруйском, вторую половину дня — на Борисовском направлениях…»

Говоря о 30 новых машинах, Еременко имел в виду «миги» 401-го ИАП, только что прибывшие к фронту. И сразу же полк получил приказ штурмовать войска противника в районе Борисова, где развернулись ожесточенные бои за переправы.

Рано утром 1 июля командир авиаполка С. П. Супрун выслал на разведку звено во главе с командиром эскадрильи капитаном Иваном Ивановичем Дубовым. Звену предстояло разведать обстановку на шоссейной дороге в районе Борисова. Для уточнения дислокации своих войск и войск противника летчики летели на довольно опасной высоте — шестьсот метров. Вскоре увидели, что километрах в семидесяти от Борисова шоссе на запад забито колоннами вражеских танков и автомашин различного назначения. Лавина безостановочно двигалась на восток.

Пролетая над дорогой, летчики обстреляли ее из пулеметов. Ответного огня с земли не последовало. Но на обратном маршруте на звено Дубового набросилась девятка «мессершмиттов». Дубовой и его подчиненные дали форсаж моторам, пытаясь вырваться из навязанного боя. Это им почти удалось. За Березиной «мессеры» начали немного отставать. Но тут же на встречном курсе появилась вторая девятка Ме-109. Завязался тяжелый воздушный бой: три советских «мига» против восемнадцати «мессершмиттов». Для советских летчиков этот воздушный бой был первым…

И.И. Дубовой, используя избыток скорости, полученный на форсаже, горкой поднял звено на высоту 1500 метров. Оторваться не удалось. Летчики яростно нажимали на гашетки пулеметов, как только самолеты противника попадали в перекрестие прицела. Следить в этом вихре за результатами стрельбы не было возможности.

Бой длился уже несколько минут. Горючее и боеприпасы подходили к концу. Алексей Кубышкин отчаянно вращал свой тяжелый истребитель, непрерывно отстреливаясь. Один «мессершмитт» зашел «мигу» в хвост и длинной пулеметной очередью повредил водяную систему. Самолет сразу окутался облаком пара. Мотор заклинило, и винт остановился. «Мессера» продолжали атаковать поврежденный истребитель. Резким пикированием Алексей бросил машину вниз, к лесу, почти до самых верхушек елей. Постепенно гася скорость, посадил истребитель в болото.

В полк Алексей Георгиевич добрался только на следующий день. Там его уже успели занести в список не возвратившихся с боевого задания.

После проведенной разведки пятерка «мигов» под командованием Хомякова снова вылетела в сторону фронта. Летчики заметили, что в районе Борисова десять одномоторных пикирующих бомбардировщиков Ю-87 построились в круг и спокойно, как на полигоне, бомбят советские войска. Хомяков с товарищами в плотном строю с ходу атаковали последний, замыкающий круг самолет. «Юнкерс» мгновенно загорелся и пошел к земле. Повернув группу в сторону следующего бомбардировщика, Валентин Иванович опять приказал открыть массированный огонь. И второй «юнкерс» окутался пламенем. Только начали поворачивать к третьему, как сверху набросились пятнадцать истребителей Ме-109. Высота – около полутора тысяч метров. Для высотных «мигов» она была самой невыгодной, а для «мессершмиттов», наоборот, наиболее подходящей. Минут пятнадцать шел тяжелый бой. Он не принес успеха ни одной из сторон. «Мессеры» стали уходить первыми, поняли: плотный строй им не одолеть.

Под вечер «миги» снова вылетели в сторону Борисова. Группа Хомякова сопровождала две девятки СБ. При возвращении на свой аэродром заметили там необычное движение. Осмотревшись вокруг, командир группы увидел немецкие бомбардировщики До-215. Два из них с дымящими моторами отстали. Чувствовалось, что они стремятся пристроиться к своим, но не могут сразу догнать. Хомяков тут же подошел на близкую дистанцию к заднему «дорнье» и открыл огонь. Тот сразу закувыркался и врезался в землю. Советский летчик умело воспользовался немецкой тактикой.

В воздушных боях 1 июля эскадрильи Супруна сбили четыре «мессершмитта» и потеряли один свой самолет. Погиб летчик-испытатель старший лейтенант Юрий Кругликов. Место захоронения неизвестно.

Утром следующего дня группа «мигов» под командованием капитана Ивана Дубового вылетела на разведку немецких танковых колонн, прорвавшихся в районе Борисова. Для командира разведгруппы этот боевой вылет стал последним – 2 июля 1941 года капитан Дубовой погиб в воздушном бою. Его место захоронения также неизвестно.

После полудня «миги» снова вылетели на сопровождение бомбардировщиков. Супрун ушел вперед. Не долетая Борисова, Хомяков заметил, что самолет командира полка атаковало четыре «мессершмитта». Летчики всей группой, вместе с бомбардировщиками, бросились на выручку. С такой армадой фашисты не привыкли вести воздушные бои, они мгновенно оставили намеченную жертву и унеслись прочь.

День 2 июля стал черным днем для 214-го СБАП. В этот день авиаполк не досчитался одиннадцати самолетов. Только из вылета на бомбардировки в район станции Жодино не вернулось 7 экипажей – бомбардировщики были обстреляны из зенитных орудий и атакованы группой немецких истребителей Ме-109.

Этот воздушный бой над станцией Жодино остался в памяти многих жодинцев. Анна Федоровна Постникова и Альвира Петровна Лученок (Шатравко) рассказали, что в завязавшемся воздушном бою был сбит один немецкий истребитель, который сел на огороде Петра Шатравко на станции Жодино, уткнувшись носом в землю, и подбит советский самолет, который, оставляя за собой шлейф дыма, ушел в сторону Пересадского леса. Несколько рабочих совхоза «Заречье» отправились на поиски летчиков. В лесу возле сгоревшего самолета они обнаружили два обгоревших трупа. Заречанцы похоронили летчиков на возвышенности возле места падения самолета. Фамилии летчиков остались неизвестны.

Но не все сбитые экипажи погибли. Большинство авиаторов остались живы и вскоре вернулись в родную часть. Например, капитан Бреус «на горящем самолете, преследуемом истребителями противника, сделал посадку на территории, занятой противником, спас экипаж и сам спасся и пришел в часть, после чего сразу же приступил к боевой работе», — говорится в наградном листе капитана Ивана Моисеевича Бреуса, представленного командованием полка к ордену Красного Знамени.

Был подожжен в неравном бою со звеном Ме-109 и экипаж старшего лейтенанта Хохулина. Однако Хохулин «не потерял мужества, умело вывел экипаж из боя и сбил один самолет противника. Вместе с экипажем Хохулин покинул горящий самолет на парашютах» и, несмотря на полученные ожоги лица и рук, привел экипаж в свою часть. За проявленное мужество и отвагу летчик награжден орденом Красного Знамени.

Удалось спастись и двум членам подбитого экипажа младшего лейтенанта Михаила Ильяшенко, принимавшего участие в бомбардировке немецких войск на станции Жодино. «2.7.41 при выполнении боевого задания в составе 10 самолетов подвергся ураганному огню истребителей и зенитной артиллерии противника, поразив цель до последнего патрона, вел борьбу с истребителями… После того как самолет был объят пламенем, по команде командира экипажа покинул самолет. Возвратился в часть и приступил к боевой работе», — говорится в наградном листе стрелка-бомбардира 214-го СБАП лейтенанта Владимира Михайловича Уракова, за мужество и отвагу представленного командованием полка к ордену Красного Знамени. Не успел покинуть самолет лишь сам командир экипажа Ильяшенко, который сгорел вместе с самолетом. Место падения самолета неизвестно.

И только из трех экипажей никто не вернулся. Пропали без вести: пилот младший лейтенант К.А. Голубев, штурман лейтенант В.Е. Еремеев, стрелок-радист сержант А.Ф. Баклашов; пилот младший лейтенант Н.К. Михайлов, штурман В.М. Садофьев, стрелок-радист старший сержант Г.Г. Ивченко; пилот лейтенант М.И. Гладких, штурман лейтенант Ф.В. Чуваев, стрелок-радист красноармеец Ф.В. Ульянов.

При проведении бомбардировок в районе Борисова 2 июля были сбиты в воздушных боях два самолета 213-го СБАП, экипажи младшего лейтенанта Селезнева и сержанта Ковалева погибли. Следы экипажа Селезнева удалось обнаружить в деревне Забашевичи Борисовского района. Как оказалось, Дмитрий Селезнев сумел посадить охваченную пламенем машину и остался жив. Штурман экипажа лейтенант Александр Овчинников и воздушный стрелок-радист младший сержант Николай Ладутько, уроженец деревни Лешницы Руденского района Минской области, погибли в воздухе. Местные жители похоронили летчиков на кладбище деревни Забашевичи. Правда, фамилия Николая Ладутько оказалась искажена, и числится он как Николай Ладурко.

А подбитый самолет Дмитрия Ковалева упал возле деревни Селище Борисовского района. Спасся только штурман экипажа лейтенант Алексей Титов, выбросившийся из горящего самолета на парашюте, летчик Дмитрий Ковалев и воздушный стрелок-радист младший сержант Степан Ковалев погибли и похоронены в деревне Селище в безымянной могиле.

Последний воздушный бой провели 2 июля два летчика 169-го истребительного авиаполка: младший лейтенант Александр Фадеев и младший лейтенант Никита Бочарников, сбитые в воздушном бою над деревней Чернявка Крупского района.

3 июля части 23-й САД продолжали разведку прорвавшихся в районе Борисова мотомехколонн и уничтожение фашистских танков с воздуха, истребители прикрывали железную дорогу и аэродромы Оршанского аэроузла. 213-й СБАП с 14.42 до 15.45 шестнадцатью СБ под прикрытием восьмерки МиГ-3 с высоты 3000 метров произвел бомбардировку мотомехколонны на дороге Приямино-Борисов. Вылет обошелся без потерь. Вслед за экипажами 213-го авиаполка в воздух поднялись четыре СБ 214-го СБАП, которые произвели бомбардировку той же цели. Вся четверка, сбросив смертоносный груз, вернулась на свой аэродром.

Второй вылет 3 июля, как свидетельствует Оперативная сводка № 12 штаба 23 САД к 6.00 за 4.7.1941, четырнадцать экипажей 213-го СБАП произвели в период с 19.30 до 20.30. Четыре экипажа с высоты 1400-1800 метров бомбардировали мост через реку Березина у деревни Большая Ухолода, десять экипажей – железнодорожный мост в Борисове. «Результат бомбометания – мосты разрушены», — говорится в документе. В районе цели первая шестерка СБ была атакована восемнадцатью Ме-109. Завязался неравный воздушный бой, в котором экипажам удалось сбить два «мессершмитта». Но свои потери были еще больше. Два СБ загорелись в воздухе, три самолета не вернулись на родной аэродром, из них два сели на вынужденную посадку северо-восточнее Борисова и у местечка Шепелевичи (Могилевская область), один экипаж пропал без вести.

В тот день жители деревни Зоричи Борисовского района стали свидетелями воздушного боя, разыгравшегося над их деревней. Вот как вспоминал об этом Николай Тимофеевич Шерый: «…во второй половине дня на девятку наших бомбардировщиков, которые возвращались на восток после выполнения боевого задания и летели без прикрытия, напал сверху фашистский истребитель. Он сбил три наших самолета. Один из подбитых самолетов летчикам удалось посадить на поле возле деревни Воробьевщина. Одного из членов этого экипажа, умершего от ран, похоронили в отдельной могиле на южной стороне кладбища в деревне Зоричи. Остальные летчики ушли с отступающими войсками.

Второй, объятый пламенем и  охваченный дымом бомбардировщик, из которого не смог спастись ни один из членов экипажа, упал в Голое болото, примерно в 3-х км  от опушки леса, выходящей к моей деревне Зоричи, с восточной стороны Зорич. Это примерно на границе Крупского и Борисовского районов».

Третий самолет, по словам Н.Т. Шерого, рухнул перед поселком Боровые. Один из членов экипажа выпрыгнул с парашютом и, видимо, спасся, пишет очевидец. Двое остальных погибли. Местные жители похоронили летчиков на месте падения самолета. Николай Тимофеевич запомнил, что одного  из них звали Виталий Яковлевич Хозин, сержант, уроженец Горьковской области.

В 90-м году прошлого столетия поиском погибших летчиков  занялся Молодеченский поисковый отряд «Долг» под руководством Вячеслава Бриштена. Запросы в Горьковский облвоенкомат и райвоенкоматы дали положительный результат. Такой летчик действительно был, уроженец поселка Мухтолово Ордатовского района Горьковской области. Числится пропавшим без вести. А вскоре удалось найти и родственников В.Я. Хозина. В 1990 году останки летчиков были торжественно перезахоронены в братской могиле в деревне Зоричи. Однако имя другого летчика, захороненного в братской могиле, не было установлено.

Сегодня известно, что в одном экипаже с В.Я. Хозиным были пилот лейтенант Василий Павлович Сотченков и штурман лейтенант Павел Семенович Сенкевич, оба числятся пропавшими без вести. Получается, что никому из этого экипажа спастись не удалось. Очень хочется верить, что имена и этих авиаторов будут увековечены в Зоричах.

Первый экипаж, о котором рассказал Николай Тимофеевич Шерый,  был, вероятно, экипаж младшего лейтенанта Багдасарова. В этом экипаже действительно два человека остались живы – пилот Багдасаров и штурман младший лейтенант Николай Лесик. Погиб воздушный стрелок-радист младший сержант Анатолий Чепурной, который, видимо, и похоронен на кладбище в деревне Зоричи. Николай Лесик погибнет в декабре 1943 года, сражаясь в авиации на Северном флоте. За мужество и героизм отважный летчик награжден орденом Красной Звезды.

В Голое болото, предположительно, упал самолет младшего лейтенанта Александра Фринкрица. Как впоследствии вспоминал сам летчик, их СБ во время воздушного боя был подбит и загорелся. Командир приказал экипажу покинуть машину. Первыми выбросились на парашютах штурман лейтенант Геннадий Блинов и стрелок-радист младший сержант Константин Шашкин. Вскоре в небе раскрылись два белых купола. У летчика младшего лейтенанта Фринкрица заклинило крышку люка, он долго не мог его открыть, сражаясь с безжалостными языками пламени, а когда ему все же удалось открыть люк, и он оказался за бортом самолета, два белых купола уже едва виднелись вдалеке. В этот момент Фринкрица начал обстреливать немецкий истребитель, делая один заход за другим. Обгоревший, раненый, летчик приземлился где-то в болоте. Осмотрелся – нигде ни души. Звать на помощь не было сил. Отдохнул, а с первыми лучами солнца отправился в путь – к своим. Вернувшись в родной полк, Александр узнал, что его штурман Блинов находится в госпитале, а о судьбе стрелка-радиста Шашкина известий нет.

Повезло экипажу политрука Грошева, хотя не обошлось без конфуза. При возвращении на аэродром самолет Грошева отстал от своей группы из-за неисправности мотора, — говорится в оперативной сводке № 12 штаба 23-й авиадивизии. По ходу экипаж пристроился к другой группе, пролетавшей рядом. А когда летчики осмотрелись, то поняли, что пристроились к девятке Ю-88. Не растерявшись, штурман сходу обстрелял ближайший «юнкерс» и сбил его. И пока немцы соображали, что к чему, экипаж советского бомбардировщика был уже далеко и благополучно вернулся на свой аэродром.

Между тем фронт стремительно перемещался на восток. Вместе с фронтом перемещалась на восток и 23-я САД. Молодые советские летчики вступали в неравные воздушные бои с опытными немецкими асами, смело идя навстречу опасности, и погибали как герои. До Победы дожили лишь единицы из тех, кто встал на защиту Родины в 41-м. Сегодня на многих захоронениях в лучшем случае отмечено, что здесь похоронены летчики. Если кто-то может помочь в установлении имен авиаторов, знает обстоятельства их гибели или их судьбу, просьба обращаться к автору по телефону 8 (01775) 2 26 24 или в редакцию газеты "Единство".

Галина Анискевич, историк, руководитель п/о «Катюша» ГУО «Жодинская женская гимназия»



Источник: http://edinstvo.by
Категория: Авиация в Беларуси | Добавил: Саша (06.12.2015)
Просмотров: 2747 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Copyright Белорусский авиадневник © 2010-2024