Работая лет семь назад в Национальном архиве Беларуси с документами периода Великой Отечественной войны, я встретила информацию, что осенью 1943 года немцы построили в Жодино аэродром. Судя по координатам, как раз на месте нового кладбища. В сентябре 1943 года здесь сели несколько немецких самолетов и больше этот аэродром не использовался. Но, как оказалось, отнюдь не немцы положили начало аэродромостроению в Жодино. Первый аэродром был создан еще в 1919 году… поляками.

   Из школьного курса истории мы помним, что в феврале 1919 года польская армия Юзефа Пилсудского перешла Неман и начала наступление в Белоруссии, что привело к началу Советско-Польской войны 1919-1920 годов. 9 августа польские войска захватили Минск, 29 – Бобруйск, 11 сентября заняли Борисов. После этого боевые действия затихли до начала следующего года: стороны заключили перемирие. И пока Красная Армия вела на юге кровопролитную борьбу с Деникиным, Польша использовала затишье для сосредоточения на линии фронта своих сил. В том числе воздушных.
   К моменту возобновления боевых действий польская армия имела на Белорусско-Литовском фронте вновь сформированный 7-й авиадивизион, расквартированный в Минске. Командовал дивизионом ротмистр Букевич. В состав дивизиона входили:
13-я истребительная эскадра, которая прибыла на территорию Беларуси в августе 1919 года и разместилась на аэродроме в Кисилевичах под Бобруйском;
   12-я разведывательная (до апреля 1920 называлась 1-я великопольская) эскадра, прибывшая в сентябре 1919 года и также разместившаяся на аэродроме в Кисилевичах;
   14-я разведывательная (до апреля 1920 года называлась 3-я великопольская) эскадра, которая прибыла в октябре 1919 года и разместилась в Жодино, на вооружении имела 10 самолетов DFW C-5 и «Хальберштадт» CL-II, четыре из которых были неисправными;

 

  19-я истребительная эскадра, прибывшая в Жодино 1 мая 1920 года и имевшая на вооружении 6 самолетов «Спад-7» (выпуска завода De Margay (Франция)), из которых исправными были только 3. Полеты на «Спадах» производили летчики Антоний Мрочковский, Стефан Павликовский и Владислав Туровский;

 

   10-я разведывательная эскадра, переброшенная из тыловых районов под Мозырь.
В мае 1920 года польские эскадры имели в общей сложности 44 самолета разных типов: DFW 5, «Оэффеги» D-III, «Хальберштадт» CL-II, «Спад-7».
   Кроме 7-го дивизиона на Литовско-Белорусском фронте польская авиация располагала 1-м (базировался в Вильно) и 4-м (базировался в Молодечно) дивизионами.

Алексей Ширинкин

   Жодинской авиационной группировке противостояла эскадрилья РККА под командованием известного аса гражданской войны, орденоносца Алексея Ширинкина. Эскадрилья Ширинкина включала в себя 4-й истребительный дивизион, который базировался в Славном, 38-й и 44-й разведывательные авиаотряды, дислоцированные, соответственно, в Голошеевке и Орше. По одному звену 38-го и 44-го а/о находилось в Толочине. Значительная часть боевых вылетов осуществлялась с аэродрома в Приямино.
   4-й истребительный авиадивизион РККА прибыл на станцию Славное 4 апреля 1920 года. На вооружении имел 29 самолетов (17 «Ньюпор 24бис» завода «Дукс» (Москва), 2 «Ньюпор-23», 1 «Ньюпор-11», 1 «Ньюпор-21» и 8 «Спад- 7»). Через неделю к 4-му авиадивизиону присоединились 38-й и 44-й разведотряды, укомплектованные в основном «Ньюпорами». К концу мая численность самолетов в эскадрилье Ширинкина достигла 40 единиц.
   Южнее эскадрильи Ширинкина действовала эскадрилья Кожевникова, севернее – эскадрилья Лабренца. Всего авиация Западного фронта на 16 мая 1920 года насчитывала 67 истребителей и 27 разведывательных самолетов.
   14-я разведывательная эскадра 7-го польского авиадивизиона, разместившаяся в Жодино осенью 1919 года, первое время большой активностью действий не отличалась. Авиаторы занимались обустройством аэродрома (находился на возвышенности в районе современного военного городка), выполняли учебные полеты, изредка вылетали на разведку.
   В январе 1920 года 3-я великопольская эскадра совершила с жодинского аэродрома 20 боевых вылетов, в основном на разведку. В феврале эскадра понесла первые боевые потери – 6 февраля 1920 года погиб сержант Эммануил Юрашек, а его летчик-наблюдатель сержант Скорзинский был ранен и попал в плен. Буквально через несколько дней при вылете на аэрофотосъемку железнодорожной станции Орша был сбит еще один самолет, сержант Юрашков и поручик Кренков попали в плен. Спустя несколько месяцев им удалось бежать и пробраться в Польшу.
   К апрелю 1920 года ситуация на фронте изменилась. После разгрома Деникина и Колчака главным для Красной Армии становится Западный фронт. Сюда с востока и юга перебрасываются значительные силы. На станцию Славное, как уже говорилось, прибыл 4-й истребительный дивизион. Это не осталось незамеченным польской разведкой. 17 апреля четыре самолета 14-ой эскадры вылетели на бомбардировку аэродрома в Славном. Там на летном поле стоял только один готовый к бою самолет – «Ньюпор» командира Ширинкина. Он взлетел и, несмотря на численное превосходство противника, догнал одного из поляков и с расстояния 30 метров дал меткую очередь из пулемета. Под обстрел попал самолет подпоручика Зембинского. Но при заходе на вторую атаку у «Ньюпора» Ширинкина неожиданно переломилось нижнее крыло. Красному авиатору чудом удалось посадить аэроплан. Поляки посчитали самолет Ширинкина сбитым и улетели на свой аэродром. По возвращении в самолете Зембинского насчитали немало пробоин.
   18 апреля четыре самолета 14-й эскадры (подпоручик Зембинский – капрал Дзержовский, подпоручик Яцевич – сержант Клич, взводный Бартковяк – взводный Щепанский, сержант Ладога – подпоручик Козилло) бомбили станцию Крупки. В отчете сообщалось о повреждении бронепоезда.
   Появление сильного истребительного соединения по другую сторону фронта остро поставило вопрос об истребительном сопровождении самолетов 14-й разведывательной эскадры. В период с 31 апреля по 5 мая его осуществляли 2 самолета «Оэффеги» D-III из состава 13-й истребительной эскадры (пилоты: взводный Сметовский и капрал Паталас), которые временно перебазировались в Жодино. Однако участвовать в боевых действиях им не довелось. 1 мая 1920 года на аэродром Жодино прибыла 19-я истребительная эскадра, о которой уже было сказано выше, которая вскоре и приступила к выполнению своих прямых обязанностей.
   1 мая 1920 года эскадра в Жодино получила неожиданное пополнение «Ньюпоров». Четыре самолета из 4-й истребительной авиагруппы Алексея Ширинкина вылетели из Славного с задачей разбросать над Борисовом праздничные листовки. Назад вернулись только три истребителя. Бывший подполковник царской армии Петр Абаканович перелетел на своем «Ньюпоре» 24бис к полякам на аэродром в Жодино.

 

 

И в тот же богатый на события день 1 мая во время выполнения разведывательного полета в районе Приямино один самолет поляки потеряли. Двухместный DFW сержантов Ладоги и Клича был перехвачен над деревней Большие Негновичи четверкой «Ньюпоров», пилотируемых советскими летчиками Ширинкиным, Буровым, Кузиным и Соболевым. Желая оторваться от преследователей, Ладога резко опустил самолет с высоты 1100 до 50 метров, однако красные истребители крепко сидели у него на хвосте и обстреливали из пулеметов с близкого расстояния. В конце концов опытному летчику Ладоге удалось оторваться от преследователей и уйти за линию фронта, где его изрешеченный пулями аэроплан с трудом сел на поле. Получивший значительные повреждения самолет пришлось разобрать и отправить на ремонт в Познань.
   Советские летчики посчитали, что польский самолет ими сбит, и указали об этом в своем отчете. Трое пилотов за этот бой были награждены орденами Красного Знамени, а Ширинкин, у которого орден уже был, – получил наградное оружие из рук главкома Льва Троцкого и 50 тысяч рублей.
   Для польских летчиков 14-й эскадры потеря самолета была очень существенной, особенно если учитывать, что это был последний из исправных самолетов. Новые самолеты – 3 машины – эскадра получила только 5 мая. И уже 7 мая новые самолеты совершили свой первый боевой вылет – налет на станцию Приямино. С этого дня они начали регулярные вылетать на патрулирование.
   В мае 1920 года воздушная борьба на белорусском участке фронта достигла наивысшего накала. Обе стороны готовились к решающим наземным боям и стремились обеспечить себе господство в воздухе. 7 мая совет-ский «Бреге-14», недавно захваченный у поляков, под охраной четырех истребителей сбросил 160 кг бомб и листовок на станцию Борисов. Солидный истребительный эскорт сопровождал его не случайно: летчиком-наблюдателем на этой машине был сам А.В. Сергеев, главнокомандующий всеми воздушными силами советской республики.

   Утром 14 мая советские «Фарман-30» и «Сопвич» в сопровождении «Спада» летчика Николая Петрова бомбили вражеский аэродром в местечке Жодино. «Компания подобралась довольно интересная: «Фарман» пилотировал бывший колчаковец Шмотин, а в кабине «Сопвича» сидел красвоенлет Граб, одержавший полтора года назад первую в Гражданской войне воздушную победу», – пишут М.Хайрулин и В.Кондратьев в своей книге «Военлеты погибшей Империи. Авиация в Гражданской войне». Вот как они описывают бой советского «Спада» против польского «Спада»:
   «На перехват взлетел «Спад» подпоручика Стефана Павликовского. Завязался воздушный бой, в котором более опытному поляку сразу удалось зайти в хвост самолету Петрова. Петров кидал машину из стороны в сторону, закладывал крутые виражи, делал даже мертвые петли, но враг крепко держался сзади, повторяя все его маневры. Вокруг краснозвездного истребителя то и дело мелькали дымные «веревки» трассирующих пуль. Но Павликовский, хотя и был классным пилотом, оказался при этом неважным стрелком. Все «трассы» проходили мимо. В конце концов одна из очередей все же задела машину, барабанной дробью простучав по обшивке. Петров, чувствуя, что следующая порция свинца может стать для него последней, резко бросил истребитель в пике. Он выровнялся на высоте чуть больше двадцати метров. От перегрузки у «Спада» сорвало выхлопную трубу. Оглянувшись, советский летчик увидел, что поляк все еще маячит сзади, готовясь вновь открыть огонь. Петров вильнул в сторону и стал петлять вдоль улиц на уровне крыш двухэтажных домишек. Вылетев из города, он заметил, что в нескольких метрах под ним блеснула река Березина.
   Летчик снизился еще больше и понесся над самой водой, надеясь, что враг, наконец, отстанет. Но когда Петров вновь обернулся, он с ужасом увидел, что поляк по-прежнему «висит» у него на хвосте. Несколько минут продолжалась эта бешеная гонка на высоте полутора метров. Петров вел машину с максимальной скоростью, едва не задевая колесами воду и рубя винтом камыши. Малейшее неверное движение означало мгновенную гибель. Павликовский спокойно летел сзади, не приближаясь и не отставая, но почему-то не стрелял. Возможно, у него отказал пулемет или просто закончились патроны. Затем польский летчик прибавил газ, легко догнал Петрова и, помахав ему рукой, отвернул в сторону… По возвращении в петровском «Спаде» насчитали девять пробоин».

 

  Поляки решили поквитаться за налет на свою авиабазу. Сразу после полудня с аэродрома Жодино вылетел двухместный «Хальберштадт» CL-II сержанта Владислава Бартвякова и подхорунжего Йозефа Клича, который сопровождали два «Спада», пилотируемые подпоручиком Стефаном Павликовским и подхорунжим Туровским. Им навстречу поднялось дежурное звено красных истребителей в составе Ширинкина, Кузина и Александра Петрова (однофамилец Николая Петрова).
   Вот запись, сделанная в Журнале боевых полетов летного дивизиона, который дислоцировался на Прияминском полевом аэродроме:
   14 мая 1920 г.
   Ширинкин. «Ньюпор-24» №4283
   Задание: преследование 2-х самолетов противника, напавших на дежурный аэростат 25 воздухоотряда.
   Приямино.
   Высота 1900 м.
   Результаты: 1 самолет противника, обладая большей скоростью, ушел в свое расположение. 1 самолет противника сбит и упал в нашем расположении.
Летчик и наблюдатель погибли.
   Комдив ШИРИНКИН в районе Приямино атаковал польский самолет и после выпущения 3-х очередей пулеметного огня самолет противника загорелся в воздухе. Наблюдатель выскочил из горящего самолета на высоте 1100 метров и, весь объятый пламенем, упал у деревни Лошница. Самолет и летчик упали в версте от наблюдателя. Сгоревшие трупы летчика и наблюдателя были привезены в Славное. За этот подвиг тов. ШИРИНКИН награжден 15000 рублей и памятными золотыми часами (РГВА. ф.11737. оп.1 д.20, л.72.).
   А вот как описывают этот бой М.Хайрулин и В.Кондратьев: «Кузин с Петровым связали боем истребители сопровождения, а Ширинкин атаковал бомбардировщик. Он подошел к противнику сзади-снизу и нажал на гашетку, целясь в переднюю часть фюзеляжа. Зажигательные пули прошили кабину пилота и топливный бак. Тотчас бензин вспыхнул, и яркое пламя охватило машину. У экипажа не было парашютов, но летнаб, не выдержав нестерпимой боли, вы-бросился из самолета и разбился насмерть. Пилот остался в горящей кабине. Возможно, он был уже мертв, прошитый пулеметной очередью.
   Выбежавшие из своих домов жители Приямино заворожено смотрели, как пожираемый огнем самолет несколько секунд летел по небу, затем перевернулся вверх колесами (при этом летчик тоже выпал из кабины), сорвался вниз и отвесно врезался в землю возле опушки леса.
   А в это время Петров и Кузин дрались со «Спадами». Интересно, что противником Александра Петрова оказался тот самый подпоручик Павликовский, который всего пару часов назад азартно гонялся за его однофамильцем над Березиной. Но тут подпоручика словно подменили. Потрясенный жуткой картиной гибели «Хальберштадта», он вышел из боя и на полном газу умчался за линию фронта. А вслед за ним скрылся и другой польский летчик.
   Через полчаса на место падения сбитой машины прибыли красноармейцы. Они отыскали тела погибших летчиков, с которых кто-то из местных, поспевших туда раньше, уже успел снять ботинки.
   Весть об очередной победе «красных соколов» мгновенно достигла штаба фронта. И вечером того же дня на аэродром Приямино доставили срочную телеграмму: «Приветствую славного героя Ширинкина, предлагаю выдать ему 15000 рублей, золотые часы высылаю. Мужественных летчиков Петрова Александра, Петрова Николая и Кузина наградить золотыми часами. Предреввоенсовета Троцкий». Любопытно, что первый сбитый Ширинкиным на польском фронте самолет (который на самом деле и не был сбит) Троцкий оценил в 50000 рублей, а второй почему-то только в 15000.
   А на следующий день в Приямино с оркестром и воинскими почестями хоронили экипаж погибшего «Хальберштадта» – летнаба подхорунжего Йозефа Клича и пилота сержанта Владислава Бартковяка. Фотоснимки траурной церемонии Ширинкин через несколько дней сбросил над польским аэродромом в Жодино. Получив это послание, польские летчики были удивлены и растроганы: они не ожидали такого рыцарства от своих противников».
   18 мая подхорунжий Владислав Туровский из 19-й истребительной эскадры на «Спад-7» атаковал поезд на станции Приямино. Согласно его докладу, несколько вагонов загорелись.
   В тот же день Стефан Павликовский, уже в звании лейтенанта, сбил привязной аэростат наблюдения 25-го воздухоплавательного отряда, поднятый недалеко от Приямино. На следующее утро над Приямино был поднят резервный баллон, однако через день Павликовский сбил и его, после чего 25-й воздухоплавательный отряд прекратил свою деятельность, так как запасных оболочек не было.
19-го мая советские войска форсировали Березину возле Борисова. Западный фронт перешел в наступление. В этот день самолеты эскадрильи Ширинкина совершили более 40 боевых вылетов, сбросив на противника 107 бомб различных калибров. Бомбардировке подвергся борисовский железнодорожный узел, аэродром в Жодино и польские артбатареи.
   20-21 мая части Красной Армии, закрепившиеся на западном берегу Березины, создали непосредственную угрозу польскому аэродрому в Жодино. В этой связи 23 мая самолеты 14-й и 19-й эскадр были эвакуированы на тыловой аэродром Слепянка под Минском. Активность польской авиации на Западном фронте резко упала. Тем не менее, до конца мая состоялось еще несколько воздушных боев, в которых снова добились успеха советские летчики.
   В конце мая 1920 года польские контратаки отбросили 16-ю армию красных за Березину. 19-я истребительная и 14-я разведывательная эскадрильи получили возможность вернуться в Жодино. Но ненадолго. Приближалось новое крупномасштабное наступление Западного фронта, которое началось 7 июля 1920 года.

Галина Анискевич

Источник: http://govorim.by/

Весна 1920 года стала периодом реорганизации польской авиации. Одним их мероприятий, проведённых в её рамках, стала унификация применяемых в эскадрах самолётов. Однако 14-я разведывательная (бывшая 3-я великопольская) эскадра в списках на замену самолётов не значится, так как изначально была укомплектована однотипной техникой. Это были самолёты немецкой фирмы Deutsche Flugzeugwerke GmbH «DFW C.V». – двухместные цельнодеревянные двухстоечные бипланы со смешанной обшивкой. Вооружение составляли синхронный 7.92-мм пулемет LMG 08/15 Spandau и турельный 7.92-мм пулемет Parabellum. Советская разведка опознала самолёты, как «LVG С.V». Что не удивительно – это тот же самый самолёт, произведённый по лицензии фирмой Luft-Verkehrs Gesellschaft GmbH.

Аналогично разведка обозналась, доложив о наличии в Жодино самолётов «Albatros D.III». На самом деле с 31 апреля по 5 мая с аэродрома выполняла полёты на сопровождение пара «Oeffagi D.III» из состава 13 истребительной эскадры. Самолёт производился фирмой "Osterreichische Flugzeugfabrik (Oeffag)". И являлся австрийской копией «Albatros D.III», Причём, это тот случай, когда копия лучше оригинала, за счёт установки более мощного двигателя «Австро-Даймлер». Самолёт представлял собой одноместный деревянный полутораплан с фюзеляжем типа полумонокок. Вооружение включало пару 8-мм синхронных пулеметов Schwarzlose. Две сотни «Oeffagi D.III» успели выпустить во время войны, некоторое количество - после окончания. Польша закупила 38 таких машин в 1919 году.

Плохое техническое состояние и потери привели к ситуации, когда в начале мая 1920 года 14-я разведывательная эскадрилья потеряла способность совершать полёты. В Жодино были спешно доставлены три самолёта «Halberstadt CL-II». Впрочем, тут обижаться на разунификацию не приходилось – самолёт фирмы Halberstadt Flugzeug-Werke GmbH предназначался для самостоятельного выполнения задач над территории противника и заметно превосходил «DFW». Первое время использовался в качестве истребителя. А славу сыскал, как штурмовик. Представлял собой двухместный деревянный одностоечный биплан. Вооружался одним-двумя синхронными 7,92-мм пулеметами огня LMG 08/15 Spandau и 7,92-мм пулеметом Parabellum на турели, позволяющей вести огонь не только назад, но и вперёд. Мог нести 5 бомб по 10 кг.

20 мая 14-я разведывательная эскадра получила два самолёта «AEG C.4» из состава 8-й эскадры. Вот это уже был шаг назад. Обладая достаточно хорошими маневренными и эксплуатационным качествами, этот двухместный двухстоечный биплан смешанной конструкции с полотняной обшивкой, считался устаревшим уже к 1918 году. В германских авиачастях был вытеснен «Halberstadt CL-II». Производился фирмой Allgemeine Elektrizitats Gesellschaft (AEG) в 1916-1917 г.г. Вооружался 7.92-мм пулеметом Parabellum на турели. В варианте ночного бомбардировщика мог нести до 300 кг. бомб.

19-я истребительная эскадра (бывшая «162 эскадра Спадов»), как следует из названия, была укомплектована самолётами «SPAD S.VII» фирмы " Societe Pour l'Aviation et ses Derives" (производства завода De Margay). Это были одноместные истребители-бипланы цельнодеревянной конструкции. Изюминкой машины был V-образный двигатель, позволивший обеспечить замечательные скоростные характеристики. Самолёт был быстр, прочен и надёжен. Правда, обладал весьма посредственной маневренностью и недостаточным вооружением (один 7.7-мм пулемет Vickers). «Спады» эскадра получила ещё будучи французской Escadrille Spa. 162 в армии генерала Геллера. К прибытию в Жодино, машины были порядком изношены.

Аналогичные «SPAD S.VII», но производства московского завода «Дукс» имелись по другую сторону фронта в «Славенской эскадрилье» в 10-м и 13-м истребительных авиаотрядах.

Однако, основную массу «эскадрильи Ширинкина» составляли самолёты с маркой «Nieuport». А из них – «Nieuport N.24bis», производства того же завода «Дукс» (в Москве произведено около сотни машин). «Nieuport N.24» был попыткой за счёт лучшей аэродинамики повысить характеристики удачного для своего времени истребителя «Nieuport N.17». Попытка, надо сказать, неудачная – самолёт остался безнадёжно тихоходным. Не удивительно, что во французских ВВС «Ньюпоры» были вытеснены «Спадами». N.17 и N.24 являлись одноместными цельнодеревянными одностоечными полуторапланами с полотняной обшивкой. Вооружались одним 7.7-мм пулеметом Lewis (на стойках над крылом, что делало его почти бесполезным) и/ или одним синхронизированным 7.7-мм пулеметом Vickers.

Так же упомянем творение Farman Aviation Works - «Farman F.30». Хоть их в Славенской авиагруппе было всего три, но один из них отметился в налёте на Жодино. Не смотря на архаичную конструкцию (двухместный полутороплан с ферменным фюзеляжем и толкающим винтом) и соответствующие лётные характеристики самолёт производился на заводе «Дукс» до 1921 года и широко применялся на всех фронтах гражданской войны. Мог нести до 50 кг. лёгких бомб. Вооружался одним-двумя пулемётами на турели в кабине наблюдателя. То есть на носу самолёта. В таблице данные с двигателем Renault, но на самолёте Славенской группы, скорее всего, стоял Salmson.

В том же налёте участвовал «Sopwith 1 1\2 Strutter». «Полуторастоечник» стал в своё время первым (1915 г.) английским самолётом у которого наблюдатель размещался за пилотом. Понятно, что к 1920 году, он устарел. Тем не менее, наряду с «Фарманами» и «Ньюпорами» составлял основную массу советской авиации. Конструктивно представлял собой цельнодеревянный биплан с полотняной обшивкой. Название получил благодаря оригинальной конструкции бипланной коробки - бесцентропланное верхнее крыло крепилось к фюзеляжу с помощью центрального кабана и четырех дополнительных диагональных подкосов ("полустоек"), соединявших верхние лонжероны фюзеляжа с лонжеронами крыла. Вооружался синхронным 7.7-мм пулеметами Vickers (мог иметь ещё один 7,7 мм на турели). Бомбовая нагрузка в зависимости от исполнения менялась от 0 до 100 кг. Россия начала заказывать самолёт у Sopwith Aviation Company в ноябре 1916, в марте следующего года прибыли первые 5 самолётов. К осени прибыло уже 120 английских и коло 30 французских машин. Освоил их производство и «Дукс» (собрано порядка сотни). Но к 1920 году ряды «полуторастоечников» изрядно поредели. И в Славенской группе их было всего 6.

 

Источник: http://francis-maks.livejournal.com/

Источник: http://francis-maks.livejournal.com/